- Джеймс Поттер значит, да? - с улыбкой произнес Натаниэль, даже немного радостный, что наконец вызнал имя стервеца. Теперь так просто не уйдет, коварный механизм возмездия Лафайета был запущен. Нет, ничего особо жестокого маг не планировал, лучше всего будет хорошенько напугать мальчишку, вполне возможно, что это внушит последнему уважение к старшим. Не сейчас, но позже. Спешить профессору ЗОТИ особо некуда, учебный год долго тянется, Натаниэль успеет развлечься как следует.

- Не волнуйтесь так, Ремус, - поспешил успокоить Лафайет, сохраняя все свое дружелюбие, - Ничего серьезного Джеймс не натворил, по крайней мере я уже успел забыть о том проступке. Вашему другу определенно повезло, что он столкнулся не с деканом Гриффиндор, - чародей загадочно улыбнулся, он был знаком с преподавателем трансфигурации лишь заочно, но был хорошо наслышан, потому и печально понизил тон в конце фразы, - Сдается мне, что Макгонагалл бы уже перевела факультетские баллы в минус.

Лафайет сделал очередную затяжку и, где-то через секунд десять, выдохнул тоненькой струйкой дыма через нос. Кот тем временем закончил тереться о ноги студента и передислоцировался на учительский стол, уставив на ученика пристальный взгляд, видимо требовал почесать за ушком или хотел запрыгнуть на студента. Любопытно, как отреагирует Ремус, если кот все-таки попытается запрыгнуть на его плечо.

- Не могу отрицать, что Джеймс вел себя достаточно странно, - вдруг произнес преподаватель, выдохнув очередной клуб дыма, - Представьте себе, будто бы ваш друг специально искал драки. Как думаете, кто мог его так сильно разозлить?

"Черт, все-таки напугал, - с долей досады подумал Лафайет, наблюдая реакцию ученика на свои последние слова, - И что теперь с этим делать?"

Профессор защиты от темных искусств снова глубоко затянулся, после чего вытряхнул пепел в серебряную пепельницу с обсидиановой инкрустацией в зверином стиле. Табачный дым моментально снимал всякое напряжение, очищая голову от лишних мыслей и позволяя сосредоточиться на главном. В сложившейся ситуации вариантов было несколько. Но, так как использовать магию на ученике чародей не собирался, оставалось всего два возможных выхода. Либо Натаниэль хорошенько надавит на Люпина, чтобы ученик выложил все здесь и сейчас, либо придется сбавить обороты и довольствоваться тем, что получится. Первый вариант был действенным, но так Лафайет только наживет себе врага. Подобный исход неприемлем, Ремус показал себя неравнодушным к магии учеником, которому Натаниэль мог бы передать много полезных знаний. Лишиться такого студента будет величайшим расточительством со стороны хорошего преподавателя. А Лафайет, не смотря на все "но", считал себя одним из числа хороших учителей.

- Присядьте, конечно, - произнес профессор защиты от темных искусств, левитировав Ремусу стул и обновив стакан со сливовым соком.

Самое время помолчать или сказать что-то ободряющее, чтобы отвлечь студента от лишних размышлений. Слова преподавателя определенно задели студента. "Это испуг или волнение? - задался вопросом Лафайет, не отводя глаз от студента и очищая трубку от золы, - А может и то, и другое сразу?" От размышлений профессора отвлек скрип входной двери в класс и кот, что поспешил скользнуть через открывшийся проход в коридор. Натаниэль бросил беглый взгляд на часы, до начала занятия оставалось чуть больше пяти минут.

- Я не прошу вас довериться мне, - мягко произнес Лафайет, вдруг прервав паузу, - Однако, хочу чтобы вы знали, что мне не все равно. Если что-то или кто-то мешает моим студентам заниматься в полную силу, то я не имею права закрыть глаза. Надеюсь, вы сможете это понять.

Отредактировано Nathaniel Lafayette (11-10-2016 22:17:24)

Ремус сел, поставив локти на колени и уронив голову на руки. Досадливо вздохнул и с усилием растер лицо, поморщившись. Нет, это никуда не годится. Нужно срочно наведаться за зельями в Больничное крыло. А ведь до полнолуния почти неделя. И если он СЕЙЧАС настолько на взводе, то что будет ближе к выходным? Ничего хорошего явно. Еще и перед профессором опозорился…

Из импровизированной медитации Ремус выплыл едва заслышав за дверью шаги. Следующее занятие, точно. У них должны быть Прорицания. А после шестого курса Гриффиндорцев на Защиту должен прийти шестой курс Слизерина. Ага. А ну собрался. Ладно опозорился перед преподавателем, но вот удовольствия лицезреть старосту Гриффиндора в растрепанных чувствах представителям дома-оппонента он не доставит. Не стоит так ронять лицо, очень не стоит, иначе могут возникнуть разного рода проблемы. Если не уже. Ремус на мгновение прикрыл глаза, успокаиваясь окончательно, после чего отнял руки от лица, почти умиротворенно улыбаясь.

Люпин поднялся со стула, выпрямив спину и замер, внимательно слушая профессора. Когда профессор закончил говорить, Рем поднял голову и коротко глянул тому в глаза, оценивая степень искренности, а после почти сразу же отведя взгляд, благодарно улыбнулся уголками губ.

- Спасибо, профессор Лафайет. Я учту.

Именно в этот момент дверь в очередной раз отворилась и в проеме появилось бледное лицо, обрамленное прядями цвета вороного крыла. Ремус едва удержал невозмутимое лицо, вполне спокойно проводив скрывшегося за дверью Снейпа взглядом, после чего снова обернулся к профессору.

- Разрешите идти?

Северус не захочет с ним разговаривать. И будет, в общем, прав. Он ведь тоже Мародер. Ремус задумчиво свел брови. А ведь если бы он не встретил в поезде Джеймса, Сириуса и Питера, то он бы, возможно, и не попал бы в Гриффиндор. По крайней мере, не упрашивал бы Шляпу так настойчиво. Тогда казалось таким важным попасть на тот же факультет что и новые друзья. Первые, подошедшие к нему в поезде, сразу же принявшие его положительно. Продолжали бы они общение, если бы Люпин попал к Барсукам, например? Он не уверен. Поэтому все сложилось так, как сложилось. Волки - верные создания. Какая ирония, волком названный и волком ставший. А ведь Северус тоже немного волк. Только не обрастает шерстью раз в месяц.

Мысль оказалась неожиданной и Люпин чуть склонил голову вбок, обдумывая ее как следует. А ведь правда. То, какие чувства Снейп испытывает к Лили сложно не заметить внимательному наблюдателю. И, насколько Ремус мог судить, за все время нахождения в Хогвартсе, тот не пытался сблизиться с кем-то еще. Хотя, он может и не знать всего. Во всяком случае, преданность Северуса Лили - несомненна. А Джеймс бесится.

Отредактировано Remus Lupin (06-10-2016 01:53:34)

Люпин вышел из класса, задумчиво посмотрел на Северуса, кивнул и направился прочь. Слизеринец, в свою очередь, проводил его холодным взглядом, после чего немного отошел от кабинета, чтобы не создалось верного впечатления о попытке подслушивать.
Не прошло и минуты, как дверь отворилась и на пороге нарисовался тот самый новый учитель ЗОТИ. Вроде как ничего особенного, но Снейп подумал, что от этого человека за километр несет фальшью. Что-то в нем не так, но что.

– В первом случае я буду польщен, а во втором буду слегка разочарован. Однако, не думайте, что я позволю себе быть обманутым.
– Эм..
Северус замешкался от такого поворота. Он считает, что одного его вида в Большом зале было достаточно, чтобы прийти за советом? Еще один индюк. Не позволит, как же.
– Не хотелось разочаровывать Вас таким пустяком, но я действительно всего лишь на урок. Извините, что прервал беседу, просто был удивлен, что здесь никого нет.
Это щеголеватое раздутое самомнение слишком напомнило Блэка с Поттером и слизеринец не смог не огрызнуться. Впрочем, вполне вежливо.
– Вам, как преподавателю Защиты, должно быть известно, что получение удовольствия от лести затуманивает голову и делает уязвимым. Так зачем Вам быть польщенным?
Снейп не удержался и слегка улыбнулся своим мыслям, как и Лафайет вглядываясь в лицо собеседника.

Было неприятно оттого, что кто-то посторонний, еще и дышащий перегаром, находится в зоне личного пространства, но что поделать – в школе это случается постоянно. Похоже, что новый учитель еще и имеет склонность лезть не в свое дело, раздавая советы направо и налево. Было бы неплохо, если б это сыграло на руку.

– На урок? Ну пусть так, заходите в аудиторию.
Снейп подумал, что Лафайет ведет себя словно он по-умолчанию выше и лучше всех остальных. Не просто выше – как будто он умнее и проницательнее всех и вся. Считает, что видит людей насквозь? А ведь я действительно пришел всего лишь на урок.
Северус прошел в класс и расположился за партой слева от преподавательского стола, ближе к окну. Хоть новый учитель пока и не вызывал положительных эмоций, это место, с учетом перестановки, казалось самым выгодным – мимо него не будут ходить те, кто скоро придет на занятие, позволяет высказаться при случае и быть услышанным преподавателем и при этом находится как бы на отшибе, а не по центру этого полукруга.

Лафайет тем временем снова (а то, что это не первый бокал, слизеринец был уверен) выпил и сел в свое кресло. Тот факт, что теперь между ними было сразу два стола, сработал в плюс – на таком расстоянии люди нравились Снейпу гораздо больше, если слово «нравились» здесь вообще применимо. Он немного расслабился, хотя и пожалел, что пришел раньше времени и теперь находится в какой-то неловкой ситуации вместо того, чтобы спокойно читать книгу где-то в углу.

– Хотя, быть может вы и есть новый Мерлин? Черт знает...
Эта фраза здорово покачнула первое впечатление. Возможно он не так уж самовлюблен и слеп, раз способен предполагать подобное в отношении незнакомого шестикурсника, а не себя самого. Северус поднял взгляд.
– Нам сегодня понадобится учебник или что-то записывать? – Он машинально покрутил в пальцах ремень сумки, в которой находилось все необходимое. Методы ведения уроков ЗОТИ могли быть самыми разными, предыдущие преподаватели за эти пять лет были тому слишком ярким примером. Не успев привыкнуть к одной системе, ученики получали другую, что не способствовало достойной успеваемости тех, кто не умел работать самостоятельно и приспосабливаться к новым условиям. Впрочем, у Снейпа с этим проблем нет и вопрос был задан скорее чтобы как-то отреагировать на то, что он здесь не один.
Жаль не удалось послушать, что тут забыл Люпин.. Мог он спрашивать совета по вчерашнему заклинанию? Может ли этот учитель каким-то чудом оказаться не на их стороне, как все вокруг, при всей его с виду на них похожести?

– Если считаете, что это вам поможет, то можете записывать. Учебник оставьте на свое свободное время, на урок можно даже не приносить.
Усмешка профессора снова вызвала раздражение. Можно подумать, что записывают только ни на что не годные отстающие, стремящиеся хоть на чем-то выехать и сдать зачеты. Снейп резко уперся локтями о стол и поежился – все, что не видно под одеждой, он вчера не вылечил. Черт знает сколько синяков и ссадин расцвело на его теле после этой идиотской потасовки. Стоит быть осторожней, чтобы не привлечь этим ненужного внимания.
– Спрашивается, как мне преподавать защиту от темных искусств, когда вы даже абстрактного понятия о них не имеете?
Не все не имеют о ней никакого понятия – сразу и с неким вызовом подумал Северус, но конечно ничего не сказал об этом вслух. Чтобы продемонстрировать свое отношение к заносчивости насчет записей и заметок, слизеринец открыл сумку, намереваясь выложить на стол письменные принадлежности.
Четыре книги, шарф, чернила, завернутое в ткань перо.. и ни одного пергамента. Забыть столь очевидную вещь.. Все из-за усталости, а значит из-за этого чертова Поттера. Возвращаться в спальню уже поздно, только перед следующим уроком. Ладно, раз он сказал, что обойдемся без этого, вот и хорошо. С выражением лица будто так и было задумано с самого начала, Снейп достал учебник по ЗОТИ – видавшее виды старенькое издание, успевшее за это утро обрести с десяток магических закладок. Собираясь показательно занять свое «свободное время» чтением, Северус снова посмотрел на Лафайета. Тот, как ему показалось, после своих откровений стал выглядеть как-то рассеянно. Или отстраненно. Не очень-то завидная сдержанность для темного мага под прикрытием.

Слизеринец открыл книгу и уставился в нее, как если бы читал что-то новое, не обращая внимания ни на кого вокруг. Что конечно было далеко от истины.
– Выходит, Вы бы хотели преподавать здесь Темную магию? – Все также скользя взглядом по строчкам в учебнике, нарочито равнодушным голосом поинтересовался Снейп и перевернул страницу.

– Выходит, Вы бы хотели преподавать здесь Темную магию?

Вопрос прозвучал без видимого интереса со стороны студента, он даже страницу учебника показательно перевернул. Лафайет даже прикинул, что будь книга перевернута вверх ногами, то это ни на что бы не повлияло. Но вслух Натаниэль предпочел ничего не говорить, а то обидится еще, доску мылом намажет или закинет в графинчик с коньяком лошадиную дозу слабительного. Профессия преподавателя показалась тогда самой опасной из всех возможных в мире магов, учитывая еще и тот факт, что должность Лафайета по слухам была проклята.

- Думаю, что многим из нас хотелось бы заниматься чем-то другим, оказаться в совсем другом месте, другом времени или совершенно иной компании, - ответил профессор ЗОТИ спустя мгновение, брови его многозначительно поднялись вверх, а нижняя челюсть на короткий момент слегка сместилась вправо, - Признайтесь, вам тоже не особо хочется слушать бредни очередного преподавателя на этом месте, пусть даже еще год назад он преподавал темную магию в совсем другой школе, - последовала короткая пауза, на лице преподавателя появилась очередная двусмысленная улыбка, сквозь которую чародей докончил мысль, - Будь я на вашем месте, так развлекался бы сейчас в компании какой-нибудь девчонки с другого факультета.

— Здравствуйте, профессор. Можно же войти?

«Что за черт?»

Взгляд Лафайета тут же был обращен в сторону входа, откуда ему послышался голос. К счастью, то была не слуховая галлюцинация на парах алкоголя, а вполне приятная внешне ученица факультета Слизерин. Девушка не спеша прошла в помещение и заняла наиболее выгодное для себя место. При этом еще и поздоровалась с одногруппником, которого Лафайет теперь мог запомнить по имени. Время подходило к началу нового урока, в помещение начали проскальзывать новые слизеринцы и вновь вернулись студенты Хаффлпафф, которых в его расписании сейчас определенно не было.
- Разве я должен вести у факультета Хаффлпафф еще одно занятие? – осведомился Лафайет у какой-то незнакомой девушки с факультета барсуков.

- У нас замена прорицания, - ответила та, пожав плечами.

Бровь Лафайета недовольно дернулась, рука сама скользнула в карман пиджака за трубкой. Такой подставы он никак не ожидал.

- И что, - произнес он, зажав мундштук меж зубов и набивая трубку солидной порцией табака, - Мне теперь новую тему занятия придумывать?

Четкого ответа не последовало. Желание взяться за томик obscura magia antiquitatis и швырнуть его в голову того изверга, что занимался расписанием в этой школе определенно возрастало. К счастью для неизвестного Лафайету составителя, желание это вышло из профессора ЗОТИ с первыми же клубами дыма. Чародей надеялся, что этот день обойдется простой демонстрацией урны с прахом, но теперь в учебном плане наметился сдвиг в сторону. Судя по всему, факультет Слизерин будет догонять всех остальных позже.

- Радуйтесь, дети, - произнес Лафайет, слегка раздосадованный последними новостями и сильно сдобренный крепким шотландским табаком, - На этом уроке вам предстоит погружение в царство темных знаний.

Отредактировано Nathaniel Lafayette (27-11-2016 20:41:45)

---> Коридоры Северной башни

Взволнованная хаффлпаффка очень старалась не отстать от своей группы желто-черных. Быстро пролетали мимо глаз двери, слышались разные голоса, шуршали мантии и раздавался топот ребят, которые вместе с девушкой старались успеть на урок профессора Лафайета. И вот открывается дверь в кабинет ЗОТИ. Профессор удивленно посмотрел на ввалившуюся в помещение толпу и спросил у кого-то из однокурсников, шедших впереди:
— Разве я должен вести у факультета Хаффлпафф еще одно занятие?
— У нас замена прорицания, — ответил девичий голос, Гвен так и не смогла разглядеть, кто точно это был.
— И что, мне теперь новую тему занятия придумывать? — Лафайет выглядел раздраженным.
Девушка виновато опустила глаза в пол, ей как обычно показалось, что вопрос обращен именно к ней. Было очень стыдно, что ответить на это она ничего не может.
«Я предполагала, что есть шанс, что он будет недоволен. Надеюсь, это не скажется на его настроении в ведении урока. А то Рей мне потом скажет много хорошего, я же о нем ей только положительное поведала.»
Хаффлпаффка села за соседнюю парту от слизеринской подруги и решила достать только пергамент и перо с чернильницей, чтобы записывать всё что нужно. Как показала практика, учебник на занятиях профессора был не очень-то и нужен. Но при необходимости Гвен была готова его быстро вытащить из сумки.
— Радуйтесь, дети, на этом уроке вам предстоит погружение в царство темных знаний.
Сообщил всё еще не очень довольный профессор, собравшимся в классе.
«Интересно, как слизеринцы на шестом курсе реагируют на фразу "дети", да и забавно было бы, если бы он предложил окунуться не в темные знания, а в зельеварение в этом кабинете.» — Девушка с интересом посмотрела на профессора, ожидая узнать в какие именно темные знания они все будут сегодня погружаться на этом уроке.

Отредактировано Gwendolyn Gray (05-12-2016 01:00:34)

– Признайтесь, вам тоже не особо хочется слушать бредни очередного преподавателя на этом месте, пусть даже еще год назад он преподавал темную магию в совсем другой школе.
Бредни не хотелось бы, я все еще рассчитываю на хоть каплю чего-то, что не смогу достать сам. – Подумал Северус, многозначительно промолчав.
– Будь я на вашем месте, так развлекался бы сейчас в компании какой-нибудь девчонки с другого факультета.
На этой фразе показательное равнодушие слизеринца дало сбой и он уставился на учителя, забыв про книжное прикрытие и молниеносно, благо не очень заметно, краснея.
Откуда он.. Люпин что-то сказал ему? Да нет, не может быть. Хотя может.. Или он легилимент? Но я ничего не почувствовал. Просто пальцем в небо?
Несмотря на более-менее конструктивный внутренний диалог, щеки вспыхнули не из-за того, о чем в нем говорилось. Формулировка фразы Лафайета была слишком двусмысленной и при этом попала прямо в цель. Смущение – неосознанное. Прикрытое ядом.
Бред. С какой стати этому плешивому оборотню что-то говорить новому учителю. И эта алкота не выглядит как мастер легилименции.
Пара секунд замешательства и взгляд снова опустился в книгу.

– Здравствуйте, профессор. Можно же войти? Доброго утра, Северус.
Более чем ожидаемым был тот факт, что с минуты на минуту класс наполнится людьми, но сейчас Снейп чуть ли не подпрыгнул на стуле от неожиданности – показалось будто в животе все стянуло невидимыми прутьями на те короткие мгновения пока сознание не подсказало что это всего лишь Вайнбергер, которая вряд ли представляет какую-то опасность вообще.
Собственное имя в устах слизеринки заставило вспомнить письмо от Люциуса, пришедшее в Коукворт в последних числах августа. Все как всегда – скорее послание из вежливости, чем что-то по делу – видимо у аристократов так принято и их с детства учат не выпускать из рук нити, привязанные к тем, кто однажды может оказаться полезным. Этого Северус не знал. Но в этот раз в самом конце письма была приписка от Нарциссы, такая же бессмысленная, но от этого показавшаяся даже какой-то теплой.

Вайнбергер решила сесть в другом конце класса, и пока она устраивалась Снейп бегло оглядел девушку с ног до головы.
Пострадавшей не выглядит, может ей правда нравится Мальсибер и она была только рада стереть собой пыль на парте в кабинете, куда он ее притащил? Но ему-то это зачем? Хотя, может просто не ожидал, что его не отвергнут и никакой шутки не выйдет?
Что-то в образе слизеринки выбивалось и было не так как всегда, но что именно?
За попытками вспомнить все подробности произошедшего вчера до встречи с Лили, Северус не обратил внимания на то, что в классе собираются не только его однокурсники, но и хаффлпаффцы. Лишь после короткого диалога профессора с обладательницей неопознаваемого сходу голоса, слизеринец оторвался от своего прикрытия-учебника и внимательно обвел взглядом кабинет.
На шестом курсе почти все занятия по основным предметам будут проходить в смешанном составе – в зависимости от допуска после результатов СОВ, это известно. Но, насколько Снейп успел понять по рассказам старших, самих учителей и расписанию на первый учебный день – вводное ознакомительное занятие стараются проводить, не сваливая всех в одну кучу.

– И что, мне теперь новую тему занятия придумывать? – Лафайет был явно раздражен, задавая вслух вопрос, будто спустя секунду вытянет из подпространства Дамблдора и призовет его к ответу.
Руки! Вчера ей повредили руки и сегодня она в перчатках – вот что. Но почему? Эту ерунду легко вылечить.
– Радуйтесь, дети. На этом уроке вам предстоит погружение в царство темных знаний.
Это заявление отвлекло от анализа судьбы Вайнбергер.
Неужели он решил не устраивать бредни? Тогда, скорее всего, это и станет причиной его увольнения до следующего года. Северус прокрутил в голове картину, где новый франтоватый учитель дает задание по темной магии и никто из присутствующих не может и двух слов связать – не то, чтобы что-то сделать. В замешательстве и в шоке, как дети, которых на ярмарке забыла рассеянная мать. И тогда он показывает на что способен. И учитель давится своими словами о том, что никто здесь понятия не имеет о темных искусствах. Волна злорадного удовлетворения пробежала по телу – хоть такому и никогда не бывать, вполне достаточно просто представить эти лица.

Гвен чувствовала себя крайне встревожено, находясь в кабинете вместе со слизеринцами. Атмосфера почему-то казалась напряженной. А может это из-за ощущения дискомфорта, которое пробегает временами в этой школе, как прохладный ветерок по коже. И вот сейчас несколько факторов соединились: чистокровные маги, кабинет ЗОТИ, в котором изучается темная магия, и страх ответить неправильно, если будут вопросы. При своих не страшно как-то, а вот при чужих будто ком в горле встал.
И, похоже, как поняла Гвен, не только она нервничала. Рей видимо задумалась и чуть не упала за скамейку, а её стол жалобно скрипнул, когда она за него схватилась.
«Я еще ни разу не обращала внимания на нее на совместных уроках, может она имеет похожую неуклюжесть, как и я? Тогда мы вдвоём будем стихийным бедствием школы.»
Рей быстро сделала вид, что ничего не произошло, и хаффлпаффка тоже перевела взгляд на профессора. А он как раз приглушил свет в кабинете, стало сумрачно и необычно. Внутреннее ощущение времени дало сбой: появлялось чувство, что сейчас приятный вечер, но мысли возвращали к реальности, напоминая, что вообще-то начало дня.
Голос профессора в затемненной комнате прозвучал зловеще.
— Что нужно знать о темной магии, кроме того, что пользование ей в обществе магов не считается делом достойным. Это магия весьма могущественная, она дарит чародею власть над силами природы и забирает его душу взамен.
Профессор замолчал, а девушка своей нескудной фантазией представила сгусток темной силы, спорящий с чародеем как обменяться силами выгоднее. Из бурного омута воображения девушку вывело уточнение профессора.
— Не буквально, конечно. — Он улыбнулся кому-то, а хаффлпаффке показалось, что её мысли беспардонно читают.
«Интересно, он что повидал настолько разных учеников что подразумевал, что найдутся те, кто как я начнут фантазировать?»
— Всегда важно определиться в понятиях, когда имеешь дело с новой аудиторией, потому мне просто необходимо представиться должным образом. Меня зовут Натаниэль Лафайет и я все еще практикую искусство, а потому, я как никто другой знаю способы противостояния тьме.
Он снова замолчал после приветствия.
«Ну понятно, я была права, он просто очень многих повидал, и хорошо, что не лез в мою голову, а то еще бы невесть что подумал от моей фантазии.»
- Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Если хотите защититься от темной магии максимально, то лучше никогда ее не использовать. И это все равно не дает каких-либо гарантий, что умрете вы в глубокой старости от сердечной недостаточности, а не в котле одноглазой ведьмы. Но это останется на ваш выбор. Темная магия привлекательна своей мощью, вот в чем главный подвох. Освоив ее легко уверовать в свою власть над ней, вот на чем сыпятся многие новички. Ты думаешь, что освоил убивающее проклятье лучше всех, и возможность забрать жизнь на деле подтверждает это. Но не дай себя обмануть, вся эта власть иллюзорна как и важность твоей персоны в этом мире, любой другой такой «гений» покончит с тобой все тем же убивающим заклятьем, а твое имя займет всего пару вшивых строчек некролога в «Пророке»
Гвен подумала, что так и должно быть. Любая энергия, несущая негатив и разрушения не принесет счастья ничему живому. И осталась довольна тем, что все в мире так продуманно.
Но гнетущее чувство не отпускало даже после осознания мировой справедливости. Девушка поёрзала на скамейке, как бы усаживаясь поудобнее, и посмотрела на скрестившего руки Лафайета.
— Если когда-нибудь возьметесь за темные, то не дайте власти вскружить вам голову.
«Какой оптимист, думаю те, кто рискнут ввязаться в это не будут настолько благоразумны, и тем более, вспоминать его советы. По мне они все преследуют какие-то свои цели, которых невозможно достичь разрешенной магией» — Хаффлпаффка заправила выбившийся локон челки за ухо, и посмотрела на Рей.
«Интересно, она будет спать, как говорила? С таким то преподавателем, я думаю, вряд ли получится»

Отредактировано Gwendolyn Gray (09-02-2017 19:45:07)

Созданный Лафайетом полумрак не произвел на Снейпа впечатления. Как, наверное, и на большинство слизеринцев, которые, к слову, живут в подземельях. Впрочем, как и хаффлпафф. К тому же вряд ли приглушение света означало что-то зловещее, скорее уж наоборот. По-настоящему запугивать и усложнять задания в первый учебный день учитель не будет, даже учитывая избранный подстать обстановке тон повествования.
Хотя он под градусом. И, кто знает, может хочет вылететь из школы поскорее мирным путем.
Место рядом с Северусом осталось незанятым, но он все равно услышал, как ближайшая к нему хаффлпаффка сдавленно пискнула.
На кого-то это все же впечатление произвело.. Каким образом они сдали Защиту в прошлом году? Следующим уроком Зелья с гриффиндором. Как она там? Эти уроды получили на СОВ проходной балл? Надо быть осторожней. Надеюсь, в кабинете не осталось никаких следов.
Снейп бросил еще один взгляд на Вайнбергер. Почему она не вылечила руки?

Датый учитель, тем временем, начал загадочно рассказывать, что являет собой Темная магия.
Он вообще в курсе, что у нас шестой год обучения, а не первый? Слизеринец прокрутил в голове какие темы на этот год полагаются по рекомендованному учебнику. Лафайет стал порядком раздражать.

Погода на улице была отличная. Хотелось взять интересную книгу, возможно даже не по учебе, а что-то художественное, и читать ее где-нибудь под деревом на траве. В каком-то тихом пасторальном месте, ну или, в крайнем случае, просто под чарами невидимости возле озера. Было бы здорово возвести на одном из местных деревьев небольшое невидимое убежище – только в какое время этим заниматься, чтобы никто не узнал? И придется постоянно обновлять скрывающие чары.. Когда-нибудь у него будет свой дом.

Северус подзавис, глядя на светлое небо, но что делать, если преподаватель пока не стремится сказать что-то по-существу. Яркий утренний свет теперь особенно сильно контрастировал с полумраком комнаты, в которой, и без созданной Лафайетом «таинственной» обстановки, всегда не то чтобы очень светло.
Мимо окна пролетела знакомая сова.
Хм. Кому, интересно.. Не успел Снейп развить эту мысль, как птица вернулась и уселась на каменный подоконник. К лапе был привязан небольшой, скрученный в трубочку пергамент.
Черт.. Слизеринец отвернулся обратно к классу. Профессор в этот момент смотрел не в его сторону, а значит, если не акцентировать внимание, скорее всего не заметит неожиданного почтальона.
Может это и не мне. Предположение было более чем притянуто за уши, потому что именно его не было за завтраком, иначе зачем сове являться сюда.
Даже если и заметит, откуда ему знать, что в Хогвартсе так не положено, и, если там что-то важное, письмо будет скрыто старым паролем.

Лафайет почти не прерывался в своем монологе. Только иногда профессор делал паузы, чтобы сделать очередной глоток горячительной жидкости из хрустального графинчика. Это определенно бодрило темного мага, позволяло немного расслабиться на общем фоне. Что вообще он тут забыл? Ему стоило бы держать язык за зубам, но слова убежали далеко вперёд от их осмысления.

- Хотя, - вдруг Натаниэль прервался, устремив свой взгляд на луч света, что падал из окна на пол, разделив помещение на две противоположных части, - Быть может мне стоит устроить короткую демонстрацию, чтобы не быть голословным?

Риторический вопрос профессора защиты от темных искусств упал в пространство подобно брошенному по водной глади камню. Рябь была знатной, как и ожидалось. Чародей все-таки вытащил палочку из шафта трости, совершив с виду небрежное круговое движение кистью. Наколдованная тьма стала постепенно сгущаться, застилая собой оставшиеся просветы окон. Заклинание непроглядной тьмы лишало возможности видеть даже на расстоянии вытянутой руки, поглощая при этом любой Lumos, если последний был произнесен недостаточно искусным волшебником. При этом, сам заклинатель прекрасно ориентировался в созданной тени. Но это еще только полдела.

- К несчастью, мне не позволено испытывать этот раздел магии на вас, - вдруг прозвучал голос Лафайета откуда-то из темноты, при этом Натаниэль воспользовался заклинанием смещения источника звука, - А потому придется сосредоточиться на том опыте, что я имею за долгие нелёгкие годы неблагодарной службы в министерстве, - наступила короткая пауза, после чего источник звука снова сместился, - Смотрите внимательно и не пытайтесь повторить это самостоятельно.

Хоть ученики этого и не видели, но в тот момент их преподаватель решил создать проекцию своих воспоминаний, к счастью у него было нужное заклинание в запасе. Всего лишь несколько отрывков об использованных когда-то заклинаниях и кое-каких дуэлях далеких времен. Пусть его ученики посмотрят и вдохновятся немного. Какое-то время Лафайет раздумывал, подбирая нужные моменты в памяти, но быстро опомнился и шепотом произнес верные магические слова.

- Aperire memoriam meam, - шепнул он, подбросив клубок собранных воспоминаний в воздух и открыв его всем присутствующим в кабинете.

Разрушающие и вредящие проклятья, такие как Адское пламя и Черный Эвард были первыми в списке. Их Натаниэль показал особенно подробно. С одной стороны, чародей продемонстрировал то, как сам использовал эти инструменты более-менее эффективно против разного рода тварей, комментируя каждый отдельный кадр.

- Самая привлекательная ее черта сводится к обретению возможностей управлять силами природы, принуждая последнюю неукоснительно исполнять волю сильного, - произнес он, показывая то, как пламя и молнии уничтожали все тех же инферналов, легкие взмахи палочкой оборачивались землетрясениями или торнадо, - Однако, это касается только сильной воли. Недостойным той силы ответ темной магии будет куда прозаичней.

В памяти темного мага нашлись и такие примеры. Все эти же заклинания брали верх над другими волшебниками. Один такой эпизод с непокорным пламенем как раз предстал перед глазами студентов, проглотив в себе неизвестного мага из воспоминаний Лафайета. Другой же маг пытался использовать проклятье ускоренного старения, но случайно применил его на себе, обратившись в пыль за какое-то мгновение. Был и еще один пример с той же урной, что Лафайет демонстрировал на предыдущем уроке, когда призванных инферналов оказалось слишком много и волшебник не управился, оказавшись разодранным на части.

- Потому ее и боятся, - наконец произнес Лафайет, когда представление было окончено и тьма стала рассеиваться, - Не потому, что она плохо укладывается в нормы морали, а потому, что она действительно таит в себе опасность. Опасность того, что темная магия заберет свое или, что еще хуже, сделает тебя слишком уж независимым от системы, - последовала недолгая пауза, Натаниэль бросил взгляд на часы, после чего подвел под занятием черту, - На этом все, всем спасибо. Желающие могут задать вопросы, а так все свободны.

Сказав это, профессор ЗОТИ вернулся на свое место за учительским столом и откинулся на спинку кресла. Впереди еще несколько уроков, зря он так разбрасывается. Не выдохнуться бы еще к к концу дня...

Отредактировано Nathaniel Lafayette (06-04-2017 19:44:47)

Преподаватель бессовестно тянул коньяк, становясь будто все более безмятежным, а от его голоса, всю эту безмятежность выражающего, невыносимо тянуло спать. Все было так размеренно, на одном тоне, нагнетающих атмосферу пауз не было... Так что веки у колдуньи все тяжелели, она моргала и каждый раз все дольше держала глаза закрытыми, с трудом их открывая. Мир мутнел, искажался, затемнялся. В накатывающем забытьи уже появлялись какие-то незнакомые образы и голоса, ведшие беседы о чем-то увлекательном, и так хотелось к ним присоединиться... Но тут голова резко дернулась вниз, Рей клюнула носом и от этого проснулась.
Хорошенько проморгалась и быстро посмотрела по сторонам, не заметил ли кто этого засыпания. Благо в кабинете было темно, профессор привлекал достаточно внимания, а если кто и видел — тем хватило ума сделать вид, что ничего не случилось. Ведьма вновь воззрилась на Лафайета, который определенно что-то задумал за то время, пока та контактировала с миром снов.
После пасса палочкой, явившей себя из трости, темнота начала казаться все более материальной, стала больше походить на туман в инверсии, белый стал черным. Все быстро почернело, и Вайни посмотрела туда, где должны были быть руки. Вот же... Поднесла ладонь поближе. Не видно. Еще ближе, и все равно не видно. И еще немного, на этот раз успешно и не важно, что пальцы почти касалась носа. Главное, как только эта тьма спадет — не закричать по привычке: «Я прозрел!» — как каждый раз австрийка делает, когда выходит из темных в более освещенные места. Вообще, полезное заклинание. Во время дневного сна можно не мучиться со шторами, наколдовать этот инверсированный туман и наслаждаться темнотой и тишиной, если применить еще и что-то звуконепроницаемое. Хорошо бы спросить об этой противоположности Люмосу, но как-нибудь потом, решила Рей для себя. До каникул еще много времени, а в Хогвартсе волей-неволей приходится хоть как-то соблюдать режим.
Еще к иностранке пришло осознание, что есть что-то в настоящем Лафайете от того типично стереотипного француза, нарисованного воображением, чей образ преследовал ее до начала урока. Нечто заметное настолько, что воображение, готовое к новым свершениям после короткой дремы, тут же дорисовало недостающие черты. Натаниэль был пьян и склонен к показухе. Вайнбергер улыбнулась, уверенная, что ее никто не видит. Заодно, вытянув руки вперед, расслабленно легла на стол, свесив ладошки с противоположного края.
«Вот бы все преподаватели вещали в темноте... Но я бы тогда только и делала бы, что спала на занятиях,» — подумалось девушке, пока та лениво чуть поворачивала голову к перемещающемуся голосу профессора. Наверняка он опять делал это с помощью магии, запугивая бедных Хаффлпаффцев. — «Наверное, Гвен будет потешно выглядеть как все закончится, ее такое вот может впечатлить.»
Но пафосному типу мало было напустить черного тумана. Слизеринке иногда снилось что-то подобное, не пропускающее свет и такое же непроглядно черное, но исключительно в положительном ключе. Оно скорее напоминало снежную поземку, которую можно заметить зимой перебегающей дорогу при сильном ветре. Эта штука всегда приносила умиротворение и в большие ее скопления можно было погрузиться и ощутить нечто походящее на невесомость, о которой рассказывают маггловские покорители космоса. Лафайет устроил в темноте нечто похожее на спектакль из образов своих воспоминаний. Только зрители оказались практически на самой сцене.
Вайни сонно зевнула. Заклинание явно создано волшебником, которому очень хотелось поспать днем в помещении с огромными окнами на солнечной стороне дома... На адское пламя, конечно, было занимательно посмотреть, благо, воспроизведенное из памяти оно не имело никакой температуры. Черный Эвард вызвал нервную усмешку у ученицы, эти... щупальца отдаленно напоминали одну японскую гравюру. Дальше профессор еще что-то говорил и демонстрировал, но блондинке так хотелось спать, что она сложила руки под голову, чтобы было поудобней и бессовестно заснула, убаюканная голосом.
Снилось ей что-то непонятное, но едва ли оно было связано с происходящим в кабинете представлением. Кажется, во сне были покрытые лесом горы, атмосфера, присущая длительному походу, приятная компания и чудесная погода. Сюжет происходящего ускользнул, стоило только открыть глаза от того, что сквозь веки медленно стал пробиваться свет.
Иностранка поспешила подняться из слишком бросающегося в глаза положения и в который раз широко зевнула, прикрывая рот перчаткой. Спала она всегда бесшумно, без храпа и подобного, так что тут беспокоиться не о чем. Прослушала произнесенную преподавателем завершающую фразу и, быстренько подхватив сумку, поспешила с толпой двигающихся к двери шумных студентов на выход. Хоть у Вайнбергер и был вопрос, но она решила лучше не рисковать, мало ли, вдруг заметил, что та бессовестно проспала почти весь урок. Но занятие определенно прошло с пользой, Рей выспалась.

----> Класс Зельеварения

Отредактировано Ray Wainberger (08-05-2017 01:31:18)

Когда кабинет погрузился во мрак, Лавиния глубоко вздохнула, она не боялась темноты, но опасалась того, что мог продемонстрировать профессор. Неизвестность дышала холодом на ее пальцы, колола иглами шейные позвонки, до болезненной пульсации заставляла прислушиваться к звукам окружающего пространства: вздох, шелест, поскрипывание стульев, шорох мантий, легкий шепот. Не больше десятка секунд, пока профессор не начал говорить, но и этого ей было достаточно, чтобы продолжать прислушиваться, ловить каждое слово, погружаться в атмосферу какой-то болезненной интимности и замирать, когда речь учителя прерывалась, стараться изо всех сил побороть желание сжать кулаки или вцепиться в парту – почувствовать еще что-то реальное во мраке.
    Образы, казалось, выпрыгнули из темноты, Лавиния жмурилась и моргала, привыкая к ярким картинкам. Увиденное было неприятным, хотелось отвернуться или закрыть глаза, но она, словно зачарованная, продолжала смотреть. Ей казалось, что адский огонь, пожирающий существ, готов схватить и ее, и каждого находящегося в кабинете. Когда показались инферно, девочка со свистом втянула воздух, твари оказались проворными, мало походившими на того неподвижного, что демонстрировал мистер Лафайет на предыдущем уроке. От вида гибнущего мага у нее неприятно скрутило живот. Дюжина пикси! Она видела разных существ, она, как и любой маг, относилась к повреждением легко – ожоги от сваренного неправильно зелья, перелом от неудачного падения с метлы, - это можно зарастить, заживить. Но вот так и вот это. Такого Лавинии наблюдать раньше не приходилось.
    Объявление об окончании урока, заставило ее встрепенуться, отвлечься от мыслей: "Всё же не все выбирают такую дорогу, а некоторые могут и за всю жизнь с таким не встретиться".
    Учащиеся потянулись нестройной вереницей к выходу, а Сток осталась сидеть на месте, стараясь дышать ровно и спокойно, прогоняя волнение, которое вилось и извивалось под ребрами – ей было неловко подходить к преподавателю. Ее руки медленно, лениво убрали пергамент, лежащий на столе, в сумку и достали другой, исписанный округлым почерком, демонстрирующий ее тайные желания. Она старательно медлила, но видно не так хорошо, как ей бы хотелось - у окна копошился студент факультета Слизерин – Снейп, несколько ее однокурсников переговаривались и не спешили к выходу, но к Лафайету никто не обращался.
    Девочка слегка улыбнулась: "Кто же будет задавать вопросы, если домашнего задания не задали (исключая то, что было на первом уроке)?" Она слегка смяла пергамент в руке, поправляя на плече лямку сползающей сумки.
    Подойти к взрослому магу было для нее чуть-чуть жутковато: она достаточно впечатлилась демонстрацией его знаний и практических навыков. И чуть-чуть страшно: ее могли высмеять. И это было бы куда хуже наставлений профессора трансфигурации, она все же женщина, а тут вполне себе представительный мужчина и попасть в такую ситуацию не просто неприятно, это будет настоящей катастрофой. Возможно, ей даже придется отказаться от курса ЗОТС или перевестись в другую школу. Лавиния настолько увязла в своих мыслях, что, остановившись у преподавательского стола, мрачно таращилась в пространство, пока ее не отвлекло какое-то движение.
   - Сэр? - Почему-то удивленно сказала она, но, спохватившись, продолжила, - У меня есть вопрос, но он не связан с темой урока, - Лавиния старалась говорить четко, но получалось как-то робко, смотреть на профессора спокойно, но получалось взволнованно, и клубничный румянец уверенно расцветал на ее щеках. Ее вдруг охватил жар и мысли стали расползаться, как тараканы, - Я хотела сказать, вернее узнать, - к своему ужасу Лавиния поняла, что забыла так хорошо заученный текст. Она ошарашенно смотрела на мужчину, точно у него на лбу было написано, что она там хотела пролепетать. Сток мельком взглянула на пергамент, зажатый у нее в руке, пытаясь вспомнить, что там законспектировано и не решаясь развернуть его. Лямка соскользнула с плеча и сумка с шумом упала на пол.
   Она неуклюже дернулась, глаза ее слегка увлажнились, уши запылали. Мир на секунду замер и вновь пришел в движение, в голове у нее точно щелкнуло и она, смотря в пол, произнесла:
    - Я собираю информацию о воздействии заклятий, зелий и артефактов на сознание, - то, что она не смотрела на профессора помогло ей сконцентрироваться.

Отредактировано Lavinia Stalk (12-04-2017 02:15:36)

От голоса профессора внутри Лавинии рождается щекотка, она очень мешает дыханию и отвлекает от разглядывания пола. Выпрямив спину и задрав подбородок, она внимательно вглядывается в лицо мага, и щекотка ее растет, и это становится все более неприятным, зудящим. Сток думает, что это ощущение ей слегка знакомо, что такое она определенно испытывала и ранее, но вот что это?
    -…, что отвечает абсолютно на любые вопросы.
    - Любые? – Удивленно переспрашивает она, а в голове у нее сразу проносится: "Когда у вас день рождения? Вы спите в пижаме? Это ведь не коньяк, какая-то хитрая иллюзия?". Она совсем не заметила, что словосочетание "любые вопросы" вероломно вырваны ею из контекста и сильно искажены. - А вы хорошо танцуете? – Ей по-девичьи любопытно; вся она замерла, наклонив голову вбок, вглядываясь во что-то за стеклами глаз мистера Лафайета.
    Ей кажется, что умеет, отлично умеет, как, наверное, и любой боевой маг. Ей даже хочется, чтобы профессор продемонстрировал свое умение, в ее воображении это было очень смущающе и безрассудно, так безрассудно и интригующе, что с новой силой защекотало в груди, до боли, до ощущения, что еще чуть-чуть и эта боль проступит на коже, обожжет; это сложно терпеть и девочка закусывает губу, опускает взгляд в пол.
    - Я не смогла найти информацию по окклюменции, лишь какие-то упоминания, - возвращается она к теме исследования. О сокрытии сознания, как и о легилименции, Лавиния случайно узнала от отца. Доступной информации о данном разделе магии было весьма мало, даже в библиотеке она нашла лишь упоминания, возможно в запретной секции были нужные книги, но у нее не было допуска. – Поэтому у меня возник интерес, может ли она помочь в  сопротивлении заклятию Империо? Или воздействию дементоров? – У нее слегка оживляется лицо, пропадает скованность, ослабевают напряжение и зуд, она даже перестает поглядывать на пергамент, где у нее все расписано. "Может быть, спросить еще про омут памяти?" – Проносится мысль в небольшой паузе между предложениями, но речь звучит дальше, - А еще мне стало интересно, но я не нашла упоминаний о том, возникает ли зависимость у того кто накладывает Империо и у того кто подвергается его воздействию? Ведь иногда так приятно, что кто-то решает что-то за тебя, а если это практиковать долгое время, то не захочет ли маг сам вернуться к подобному образу жизни? Или напротив не испытывать потребность в том, чтобы кого-то подчинять и знать, что другой сделает все, что ты захочешь?
    Лавинии очень хочется сесть, но тащить стул к учительскому столу ей кажется несколько невежливым, да и профессор может ее отпустить в любой момент, так что это будет еще и нецелесообразным.
    - Мне интересно, может ли легилименция способствовать более качественному наложению Империо, может ли она помочь тем, кто потерял память? Еще я не совсем разобралась, - Лавиния внимательно посмотрела на преподавателя, проверяя, не утомлен ли он ее вопросами, и вновь почувствовала это странное воздействие на себя: щекотка и мозг, который кажется, превращается в кашу. У нее запылали уши и она сбившись продолжила, - Разобралась. Да… В том, что дементоры поглощают светлые воспоминания, но при этом их можно отогнать с помощью патронуса, который вызывается светлыми воспоминаниями. Это немного запутанно для меня.
    Ей вдруг становится жаль, что она не умеет писать стихов, ей бы очень хотелось сейчас, видя, как падает свет на лицо мужчины, выплеснуть на пергамент эти глупые соленые чувства, вместе с мыслью, какое бледное усталое лицо.