Мужская спальня 6 курса----->

Кажется, что Сириус опаздывал, но когда он, наконец, оказался в коридоре на третьем этаже, до начала урока осталось ровно две минуты. Времени на раздумья о друзьях не было, так как Блэк очень не любил опаздывать, но он надеялся встретить Мародеров уже в кабинете.

Влетев в класс и случайно хлопнув дверью за собой, Сириус занял последнюю парту и бросил книги перед собой на стол. Только сейчас он понял, что очень спешил сюда - до такой степени спешил, что, усевшись на стул, увидел, как перед глазами стали появляться черные точки. Видимо, кровь не успела дойти до мозга еще когда Блэк резко вставал с кровати. Что можно говорить, ведь он толком и проснуться не успел, как тут же сгреб в охапку несколько учебников и отправился на первый урок.

Он успел даже оглядеться, чтобы осмотреть присутствующих, а темные точки перед глазами не позволяли даже удостовериться, туда ли вообще он прибежал. Ну, Сириус понял, что туда, куда нужно, ведь не мог же он перепутать расположение кабинета, где проходили самые интересные уроки в Хогвартсе после Трансфигурации.

Дисциплине Минервы Макгонагалл Бродяга всегда отдавал первое место, и не потому что преподавателем этого предмета была декан Гриффиндора. Просто анимагия была тесно связана с трансфигурацией, да и даже если бы Блэк не умел обращаться в пса, этот предмет оставался бы любимым хотя бы потому, что требовал не просто зазубривания или тупого везения для успешных обращений, но постоянной практики и легких движений рук. Трансфигурация была поистине ювелирным делом, и Сириус очень гордился тем, как талантлив в этой области.

ЗОТИ было же сродни спорту. Если на предмете Макгонагалл Сириус упорно работал (что довольно необычно для него), то на Защите он скорее отдыхал. И это был активный отдых, который также требовал некоторых усилий. Сейчас он не был настроен на такой отдых и хотел просто посидеть или, еще лучше, полежать, но почему-то не догадался, что, наверное, нужно было не идти на урок сегодня и подождать следующего.

Увы, выбор уже был сделан, и Сириусу ничего не оставалось, как остаться в кабинете и настроиться на урок. Если первое задание было довольно простецким, то для выполнения второго нужно было очень сильно напрячься.

Кто ж знал, что новый профессор окажется подобием Регулуса в будущем? Если бы Сириусу было дело до своего младшего брата и до личности этого Лафайета, то он бы, вне всяких сомнений, уже пытался бы найти "десять отличий", но фикус как раз в том, что Сириусу не было дела, поэтому он не просто не стал что-то искать, он вообще не особо слушал, что там вещает новый преподаватель. Разумеется, он запомнил его фамилию - для того чтобы в будущем, если у него случится какое-нибудь чрезвычайное происшествие и нужно будет покинуть класс, он мог послать профессора к дракклам лично, обращаясь как должно.

Впрочем, безразличие Блэка вовсе не значило, что преподаватель ему не понравился. Он не мог судить по тому, насколько он хорош, как учитель, ведь кроме пафосного приветствия не слышал более ничего. Зато по этому самому пафосному приветствию он узнал в Лафайете прям вот яркого представителя особого вида людей, которые считаются в некоторых кругах очень крутыми, но в то же время редкими негодяями, обязательно портящими кому-то жизнь еженедельно. Возможно, это мнение ошибочно, и Сириус успеет уже за сегодня несколько раз пожалеть о своих поспешных выводах, но сейчас ему было слишком лень думать о том, правильно ли он подумал или нет.

На жидкость, которую то и дело употреблял профессор, Сириус пару раз таки глянул. Разумеется, если это и правда был алкоголь, то профессор нарушает одно из самых важных правил. В идеале ему не должно сойти это с рук, даже если он преподаватель, но в реальной жизни множество правил просто не работало, и Бродяге пришлось признать, что на самом деле он даже слегка завидовал, что у него самого не было под рукой чего-нибудь крепкого. Судить профессора он даже не думал, и вообще считал осуждение вещью довольно неблагодарной и какой-то нелепой, потому что кого это вообще канает? Каждый человек развлекает себя как может, что в этом плохого? Ну, кроме того, что жаль, что в данной ситуации этот человек с ним не поделится.

Сириус ожидал, что на этом показательное выступление закончится, но не тут-то было. Не успев предположить, каким еще способом профессор Лафайет будет демонстрировать свою крутизну и альфа-доминирование над сидящими перед ним "жертвами", как почувствовал знакомый до боли в легких дым. Блэк сделал глубокий и слегка жадный вдох, решив, что обязательно покурит после этого урока. Слишком много всего произошло за последние двадцать четыре часа, так что Сириус имеет полное право снять напряжение.

Преподаватель задал какой-то вопрос. Если честно, Бродяга опять прослушал. Впрочем, даже если бы он не прослушал, все равно отвечать не хотелось, ибо в классе имеются люди более разговорчивые на уроках, так зачем напрягаться, если все скажут до него? Лучше расслабиться и окунуться в собственные мысли, вырисовывая узоры на пергаменте, чем, собственно, Блэк и занялся. Занялся, даже не обращая внимания на то, что профессор Лафайет может заметить такое безразличие.

Похоже, что пафос первого слова преподавателя попал ровно в цель. В душе Натаниэль прекрасно сознавал, что создал весьма спорное первое впечатление. Краем глаза Лафайет уже заметил первые ростки легкомысленного отношения некоторых студентов к персоне учителя. Однако, пусть лучше ученики сразу поймут с кем имеют дело, а не удивляются потом причудам профессора.

Тишина в аудитории явно затянулась. Столбняк? Конфуз? Стеснение? При этом чародей заметил, что студенты стараются не смотреть ему в глаза. Неужели они боятся темного мага? Вполне возможно. Натаниэль снова пробежался взглядом по рядам и затянулся трубкой.

- Мы можем сидеть молча весь день, если пожелаете, - достаточно строго произнес маг, - В ваших же интересах пойти со мной на диалог.

Ответа снова не последовало.

- Хорошо, - пожал плечами мужчина и присел на учительский стол, - Будем сидеть молча дальше.

Натаниэль взял со стола газету и широко развернул. К удаче всех находившихся в помещении студентов и преподавателя где-то спустя десять минут ожидания одна из учениц факультета Гриффиндор сумела дать весьма исчерпывающий ответ на заданный ранее вопрос. Ну наконец! Лафайет был бы и рад на радостях пуститься в пляс, но неимоверным усилием воли сумел сдержать дурной порыв.

- Признаюсь, я ожидал худшего, - улыбнулся преподаватель, все так же сидя на столе и покуривая трубку, - Как правило, когда я прихожу, то студенты даже Люмос грамотно произнести не могут. Вам же посчастливилось сменить более чем приличное количество преподавателей, потому я весьма приятно удивлен.

Последовала глубокая затяжка, после которой чародей все-таки спрятал трубку.

- Не будем больше тратить наше время. Теорией занимайтесь сами, учебник у всех есть, читать умеете. На моих уроках будут только практические занятия.

Сказав последнее, Натаниэль наконец взял в руки урну. Артефактом давно не пользовались, он определенно хотел высвободить свою силу. Древняя темная магия всегда так нетерпелива. Профессор поднял артефакт над головой, нужно было дать ученикам хорошенько разглядеть произведение искусства древнеегипетских магов.

- Перед вами весьма мощное оружие темных магов древности, - на полном серьезе произнес профессор, - Он достаточно зол, он жаждет служить сильному магу, слабых же наоборот стремится уничтожить. Артефакт опасен, опасен для любого непосвященного в его тайны.

Сказав это, Натаниэль взял щепотку праха из урны и бросил в центр защитного круга. От прикосновения с полом прах протестующе зашипел, выделился багровый туман. Когда первичный эффект заклинания рассеялся, то в центре защитного круга уже покорно стоял вполне безобидный на первый взгляд инфернал.

- Кто мне скажет как называется эта симпатяга? - Лафайет снова улыбнулся и закинул ногу на ногу, - Прошу, только не играйте со мной в молчанку снова.

Отредактировано Nathaniel Lafayette (26-05-2016 22:27:29)

Пауза продолжалась просто непозволительно длинный  промежуток времени. Поначалу многие ученики (и Эбигейл в том числе) не поняли, что происходит и ожидали, что это окажется какой-то не слишком удачной шуткой. Но Лафайет смеяться не спешил. Он вообще не спешил что-либо делать. Создавалось реальное впечатление, что ему все равно. И если ответ на уроке сразу после заданного вопроса – дело обычное, то через несколько минут – как минимум, странно. Таким образом, все происходящее на уроке защиты от темных искусств стало напоминать глупую детскую игру – молчанку. Эдакая проверка на терпение и усидчивость: кто продержится дольше другого, тот и будет главным в этом классе. Во всяком случае, именно такое представление сложилось у Паркс минут через пять после официального начала урока.

Стало уже откровенно скучно, ученики елозили на стульях не зная, куда себя деть, когда наконец свершилось чудо – студентка гриффиндора (ну ещё бы!) сдалась и ответила Лафайету. Со стороны класса послышались облегчённые выдохи, да и сам профессор, кажется, был доволен – сидеть в полной тишине и ничего не делать мало кому понравится. К тому же, если придерживаться ранее озвученной теории - он победил, следовательно, должен быть доволен.

Очередная пафосная речь учителя, на этот раз уже относительно уровня знаний студентов Хогвартса, вызвала куда меньше эмоций у Эбигейл. Кажется, она уже начала привыкать к манере разговора Лафайета. В одном она была с ним согласна: шестой учитель за шесть лет – это многовато, только к одному привыкнешь, как новый придёт, один лучше другого. А глядя на персонажа, сидящего на столе, распивающего коньяк и курящего трубку, можно заключить, что у директора совсем-совсем закончились варианты. Или же Лафайет настолько хорош в своём деле, что ему простительно всё. Пока еще не очень ясно, но в любом случае, поживём – увидим.

Практика – это прекрасно, учитывая тот факт, что большинство учебников и различных книг по ЗОТИ девушкой было прочитано ещё в прошлом учебном году. Кто бы что ни говорил, а освоить большую часть заклинаний без грамотного преподавателя, который бы разобрал все ошибки и показал как надо и как не надо, не представляется возможным. Нет, определенно точно: практика - это прекрасно.

Представление урны оказалось зрелищным и даже интересным. Как будто профессор цену товару пытался набить, однако же если он говорил правду (а Эбигейл в этом почти не сомневалась), артефакт достоин особого внимания. А затем, когда щепоть праха оказалась на полу, а туман от применения магии развеялся, посреди класса появилось оно.

- Инфернал! – не сдержав возгласа удивления воскликнула Эбигейл, тут же одёрнув себя и неслышно выругавшись.

- Простите, профессор Лафайет, - поспешила ответить девушка, надеясь, что баллы за выкрик с места не снимут, - Я хотела сказать, что данное существо называется инфернал и представляет из себя поднятый труп; они полностью подчиняются волшебнику, который их ожив… - и тут девушка запнулась. Оживил? А можно ли так сказать? Вряд ли то, что стояло сейчас перед ней, можно было охарактеризовать как ожившее, - поднял. Подчиняются волшебнику, который их поднял, - закончила Паркс. Так казалось правильнее.

Ответив, Эбигейл вновь перевела взгляд на инфернала, попутно стараясь вспомнить о них все, что знала. Да уж, с «симпатягой» профессор явно переборщил, но особо страшным существо не было. Несколько противным – да, но не ужасным. И тут девушку внезапно как током ударило. Она была свято уверена, что именно мертвецы становятся «такими», но ведь трупа не было? Не было. Был лишь прах, и то не совсем понятно кого. Неужели всего из щепотки может появиться инфернал? Раз так, то могут возникнуть большие проблемы. Хотелось бы верить, что это просто урна такая волшебная. И не смотря на то, что урок назывался защитой от темных искусств, было бы интересно узнать, как инферналы появляются. Естественно, не в целях поднятия армии мертвецов, а в виду научного интереса. Но пока что все вопросы остались лишь в голове у хаффлпаффки. Задавать их сейчас – не время, к тому же, может и сам Лафайет, заметив заинтересованность в глазах учеников, соизволит все объяснить.

Паркс сидела за партой в ожидании реакции учителя на свой ответ, сильно переживая в душе. Вот так сразу на первом занятии не хотелось бы разочаровывать преподавателя, ведь впечатление, которое создаётся у человека при знакомстве – самое точное и верное, и уже исходя из него строится дальнейшее отношение.

К счастью для Эбигейл, Лафайет улыбался, а улыбка для девушки всегда значила одно – одобрение. Так что она заметно расслабилась, а когда профессор вслух согласился со словами девушки, та аж засветилась от радости.

Лекция только началась, а Эбигейл уже узнала много нового. Тот факт, что наличие трупа для создания инфернала не является необходимым, несколько удручал. Урна-то вещь заметная, но кто сказал, что прах нельзя в какой-нибудь мешочек маленький сложить? Бросит так тебе под ноги какой-нибудь тёмный маг щепоть праха, поднимет двух-трёх мертвецов, и все, пиши – пропало, тут никакую защиту выставить не успеешь.

Паркс сильно стушевалась, когда Лафайет подошёл к её столу да ещё и подмигнул ей. Она ну никак не ожидала такого отношения к своей скромной персоне. Обычно все ограничивалось кивком и улыбкой, но стоящий перед ней мужчина сейчас жёстко рушил все стереотипы о профессорах, да до такой степени, что аж в дрожь бросало. А ещё у Эби на мгновение возникла навязчивая идея о том, что её мысли были прочитаны, но она предпочла поскорее отогнать её куда-нибудь на задворки сознания. Да и к тому же пора было в чувство приходить, а то сидит тут, как какая-нибудь первокурсница.

А тем временем Лафайет рассказал, что в данной урне, стоящей сейчас на столе, прах двенадцати человек. Небольшой такой отряд можно выпустить на волю, хвала Мерлину, он ограничился лишь одним. Особенно беря во внимание тот факт, что эти «милые» создания запросто могут выйти из-под контроля своего создателя, как только что сообщил учитель.

«Правда, тогда не совсем понятно, кто будет поддерживать жизнь в мертвецах; если сам артефакт обладает настолько огромной мощью, что способен на такое, его наличие в классе на самом деле опасно. Может, эта милая урна и сама, без помощи волшебника инферналов умеет поднимать?» - размышляла Эбигейл, нервно косившись в сторону урны, и инстинктивно втягивала голову в плечи.

-  …это входило в часть моего экзамена…

На этих словах Паркс прошиб холодный пот. «Что же ты за зверь такой?» - негодовала девушка, вновь глядя на профессора. Да к такой штуке просто подходить страшно, не то, что пытаться ей управлять. Но тут уж бывает по-разному, на что только жажда власти людей ни толкает. Хотя адекватного применения инферналам, кроме использования их как защитников, Эбигейл как ни старалась, но не могла придумать. «Истинные порождения тьмы».

Вопрос прозвучал неожиданно, Паркс уже было понадеялась, что до конца урока можно было просто слушать и молча впитывать информацию, но видимо у Лафайета были другие планы.

- Ну, - начала девушка, вспоминая все, что когда-либо читала или слышала об инферналах, - фактически, они мертвы. Так что большинство заклинаний на них не действует и, по большому счету, убить их нельзя. Инферналы – порождения темной магии, и, как и всякое дитя тьмы, боятся света и огня, так что способ борьбы с ними - сжечь их.

Пожалуй, это было все, что Эбигейл смогла вспомнить. Вообще, не так много в книгах есть информации о всякого рода существах. В основном описаны только отличительные черты существ и средства борьбы с ними. Как правило, такого количества информации вполне хватало волшебнику при встрече с нечистью, чтобы не умереть на месте, а хотя бы отбиться и убежать.

Поведение профессора с каждой минутой все больше и больше вгоняло в ступор. Он вёл себя по меньшей мере странно, а по большей – как самый настоящий псих, случайно выбравшийся на волю из Азкабана. Инферналов поднимать заставлял, алкогольные напитки на уроке распивал, трубку курил, ученикам подмигивал, а теперь ещё и это. Вот какому нормальному человеку придёт в голову сесть на корточки перед столом и не отрываясь, смотреть в глаза другому человеку, как будто тот ему сейчас смысл жизни раскроет? А вот ему пришло. И думай потом нормально о людях, работающих с тёмной магией. Не родился же он таким, в самом деле, а так вполне логичное объяснение получается. Эбигейл зареклась держаться подальше от всякого рода непонятно заколдованных артефактов. И от алкоголя заодно. А то мало ли…

От размышлений девушку отвлёк звук открывающейся двери. Краем глаза она успела заметить озадаченный взгляд Лафайета, что позволило сделать вывод, что гость является незваным и вряд ли пришёл проверить реакцию ребят неожиданно запустив в них парочкой заклинаний. Это и успокаивало, и настораживало одновременно: в Хогвартсе редко когда кто-либо прерывал занятия (а точнее Эби сейчас вообще ни одного случая не могла припомнить), только если опоздавшие ученики, но они приходили минут через пять, а не через пол-урока. У девушки уж было закралось подозрение, что это министерство пришло по душу профессора и его сейчас отстранят от обучения детей, но в эту мысль почему-то слабо верилось. Любопытство заставило не только её, но и всех остальных присутствующих в классе, обернуться к двери.

Сказать, что появление обыкновенного кота вместо какой-нибудь армии авроров разочаровало, значит ничего не сказать. Да и судя по раздосадованным лицам сокурсников, не только её. Обычно эти пушистые создания не смели ходить по Хогвартсу в одиночестве, да и не выпускали их из гостиных обычно: потеряются ещё, замок ведь большой. А этот серый комок шерсти мало того, что нагло прошёл через класс, так ещё и на плечо Лафайету забрался, как будто так и надо. Сразу стало понятно, чей это любимец.

Во всяком случае, плюс в появлении кота определённо был: Лафайет наконец-то отошёл от Эбигейл и дал ей спокойно выдохнуть. Ей претило такое чрезмерное внимание, она к человеку ещё привыкнуть не успела, а он тут над душой нависает, как дементор.

«Слишком быстро и слишком просто,» - Это были единственные мысли, которые появились в голове у Хаффлпаффовки после того, как только секунду назад стоящий посреди класса инфернал обратился в кучку пепла. Конечно, заклинание было не очень сложным, но все же попрактиковаться в его произношении было бы как минимум не лишним, а то после того, как некоторые особо выдающиеся личности неправильно произнесут слова (а такое вполне могло произойти) от класса может остаться немногим больше, чем от инфернала, прах которого уже успел «убежать» обратно в урну.

Честно говоря, девушка была уверена, что первой сражаться с вновь появившимся в центре комнаты мертвецом придётся именно ей. Она даже как-то разочарованно вздохнула, когда был вызван один из гриффиндорцев. С другой стороны, была хорошая возможность еще понаблюдать за произношением заклинания. Как Эби и предполагала, ничего сложного, трудностей возникнуть не должно.

Вскоре очередь дошла и до неё. На слова Лафайета Паркс улыбнулась и кивнула. Видимо, благосклонностью профессора она уже заручилась, что определенно не могло не радовать. Эби встала напротив только что поднятого трупа и подняла палочку. Вдох-выдох.

- inflamere, - полушёпотом произнесённое заклинание, вспышка, огненный луч, вырвавшийся из палочки и через секунду лишь горсть пепла на полу. Собой девушка осталась вполне довольна – рука не дрогнула, заклинание удалось. С лёгкой улыбкой на губах Эбигейл направилась обратно к своему месту.

Как девушка и ожидала, за несколькими удачными прохождениями своеобразного теста по уничтожению инфернала пошли неудачные. Тренировки в произношении заклинания могли бы помочь избежать подожжённой мантии и напуганных учеников, у которых прямо под носом чуть не произошёл несчастный случай, но кому это надо? Во всяком случае, радовала молниеносная реакция профессора, который сумел предотвратить серьёзные ожоги у ребят. Ещё плюс ему к уважению.

Несомненно радовало то, что хаффлпаффовцы в большинстве своём справились лучше гриффиндорцев. Эбигейл распирала гордость за родной и любимый факультет. К тому же произошедшее наглядно подчёркивало тот факт, что излишняя самоуверенность, граничащая с безрассудством, – присущая черта львиного факультета – не всегда является полезной, и более спокойные и трудолюбивые барсуки справляются с поставленной задачей лучше, пусть и не так экстравагантно.

От Эбигейл не ускользнул тот факт, что профессор, после того как весь прах снова оказался на положенном ему месте, запечатал урну каким-то заклинанием. Теперь душа юной ученицы может быть спокойна: никому не удастся незаметно поднять нескольких мертвецов шутки ради, а зная слизеринцев с их истинно змеиными натурами, стоило ожидать и такой подлости.

Серый кот, грациозно спрыгнув с полки, вновь отвлёк внимание всей аудитории. Эби даже вздрогнула от неожиданности: за всеми этими волнениями она уже успела забыть о присутствующем в классе животном. Кот отвлекал. Кот мешал. Кот не давал сосредоточиться. Кот был лишним в классе. Нет, Эбигейл любила животных, причем всех без исключения. Но этот вызывал лёгкое раздражение. Никогда раньше хаффлпаффовка не замечала за собой такой неприязни к кому бы то ни было. Скорее всего ситуацию усугубляло именно то, что шёл урок, а на уроке все внимание должно быть приковано к преподавателю, а из-за серого оно распылялось, следовательно, материал хуже усваивался, а это плохо, ведь ребятам в следующем году экзамены сдавать.

Насчёт силы темной магии никто не сомневался. Все знали, что она из себя представляет и не многие отваживались связаться с ней. Сила, которую она даёт, практически безгранична, но цена, которую волшебникам приходится платить, порой бывает слишком высока. Именно поэтому сейчас вспомнилось начало урока, когда профессор говорил о том, что управление инферналом было его экзаменом в другой школе. Это просто не укладывалось у девушки в голове. Говорить, что тёмная магия опасна, и в то же время заставлять учеников, ещё детей, ей пользоваться. У Эбигейл появилось прочное желание уточнить, что сам учитель думает о тёмных искусствах. Не хотелось бы в свете возможных событий (а предчувствие перемен и войны уже летало в воздухе) оказаться по разные стороны баррикад.

Раз уж поступило предложение задать вопросы, глупо было бы им не воспользоваться. Девушка вскинула вверх руку и, убедившись что на неё обратили внимание, начала.

- Профессор Лафайет, в начале урока Вы говорили о том, что ранее обучали своих учеников поднимать инферналов. Разве данное заклинание не слишком опасно для юных волшебников? В конце концов мне казалось, что оно относится к тёмной магии, а, как Вы только что заметили, эта магия бывает слишком сильна, и неконтролируема даже взрослыми опытными волшебниками, - Паркс перевела дух и, спустя непродолжительную паузу, продолжила, - Конечно, подпалить себе одежду тоже сомнительная перспектива, но на это заклинание есть контрзаклятие. Тёмная же магия страшна тем, что её последствия либо вовсе неустранимы, либо устраняются очень тяжело и не без последствий. Поэтому в Хогвартсе мы и изучаем Защиту, - Эби специально выделила это слово, - от Тёмных Искусств. А Вы, профессор, как считаете: изучение самой тёмной магии безопасно и полезно ученикам?

Всё время своей речи Эбигейл смотрела прямо в глаза педагогу, а закончив, быстро осмотрела аудиторию. С одной стороны, она никогда не любила чрезмерного внимания, а сейчас глаза практически всех находящихся в классе были устремлены на неё. А с другой, ответ на вопрос получить очень хотелось. Ведь её воспитывали, внушая страх пред тёмной магией; она была запретом, чем-то чуждым и неправильным, поэтому новый профессор вызывал ещё более смешанные чувства: вроде как преподаватель хороший, но если он тёмный маг, ему нельзя полностью доверять. Тёмная магия могущественна и смертельно опасна, как в прямом, так и в переносном значении этого слова.

Кто бы что ни говорил, но каждый человек живёт в своём собственном мире, со своими взглядами, интересами, жизненными позициями. Этот мир формируется под влиянием многих факторов, в первую очередь, конечно же, от окружения, общества, в которое человек попадает с самого детства. Общество диктует свои правила и законы, вам же остаётся им подчиниться. Вот живете вы, например, с прочной уверенностью в том, что трава зелёная. Это общеизвестный факт, незыблемый фундамент, ни у кого даже мысли не возникнет оспорить его. Но внезапно вы встречаете человека, который говорит вам: трава синяя. Что вы при этом чувствуете? Он не прав, так не бывает, трава ведь зелёная. Но с другой стороны, в вашей душе зарождаются сомнения. Что, если всё, что вам раньше говорили – ложь? Что если он прав, а остальные – нет? Особенно напрягает тот факт, что есть и другие люди, согласные с тем, что трава синяя. И как бы вы не убеждали себя в том, что правда на вашей стороне, сомнения никогда и никуда не денутся. Вы можете не принимать этот факт, легко опровергнуть его, но забыть уже не сможете.

Такая странная метафора крутилась в голове юной хаффлпаффовки, после речи Лафайета. Этот человек рушил все возможные стереотипы о тёмных магах. Специально или нет неизвестно, может он просто отводил от себя всякие подозрения, показывая себя хорошим человеком. Но Паркс не могла с ним согласиться, или же просто не хотела этого делать. Тяжело, когда твои незыблемые истины рушит человек, которого ты видишь впервые в жизни, и не важно, что он, вроде как, заслуженный педагог, взрослый человек, воспитавший не одно поколение волшебников, и наверняка знает, о чем говорит, как же это неправильно!

Конечно, подготовка – это само собой разумеющееся. Но, черт возьми, как же люди могут нормально спать после того, как подняли мертвеца? В конце концов, он же когда-то был живым. Неизвестно, что чувствовали другие, но Эбигейл бы точно не хотелось, чтобы ей кто-нибудь так нагло пользовался после её смерти. Это низко, подло, и пускай инферналы ничего не чувствуют, пускай они уже не люди, как можно так использовать того, кто когда-то жил, дышал, возможно любил, имел семью? Злость закипала в девушке. Она не понимала. Да, возможно, если бы в Хогвартсе преподавалась теория или даже сама тёмная магия, у девушки было бы другое мнение на этот счёт, она бы даже, наверное, сама могла бы этим заниматься. Но ей никто не объяснил, что ничего плохого в тёмных искусствах нет, а значит, она считала, считает, и будет считать, что они не несут в себе ничего, кроме зла.

- …но и вредным не назову.

«А я назову!- так и хотелось выкрикнуть, не обращая внимания ни на кого и ни на что, - Если вы знаете как убить, не оставив следов, вы убьёте, дайте только повод. Если вы ощущаете своё превосходство, зная, что тёмная магия могущественна, вы им воспользуетесь. И не важно, каким хорошим вы являетесь человеком. Состояние аффекта – страшная вещь. Но если вы не знаете тёмных заклинаний, меньше шанс, что вы совершите что-нибудь непоправимое, о чём будете потом жалеть». Хотелось. Но слова остались в горле, так и не высказанные, проглоченные, оставив после себя лишь неприятный осадок.

У Эбигейл от злости и негодования начало краснеть лицо, поэтому она поспешила спрятать его за волосами, низко склонив голову над партой. Она была слишком наивна и молода, чтобы понять глубинную суть тёмной магии и пользу, которую она могла бы принести. Мир девушки до сих пор делился на белое и чёрное, она не понимала и не принимала того факта, что в жизни всё не так просто, как в книгах и сказках, которые мама рассказывала ей перед сном, где сразу можно было отличить хорошего героя от плохого. В жизни добро не всегда побеждает зло, иногда их даже различить нельзя, и в это юной волшебнице совсем не хотелось верить.

Паркс всегда умела различать даже, казалось бы, незаметные эмоции у людей, вот и сейчас в ответе профессора на вопрос грифиндорца она уловила нотки досады. Честно говоря, она не совсем поняла, чем они вызваны, но почему-то создалось впечатление, что учитель явно не против заняться подобной практикой. Естественно, не со всеми, лишь и избранными, создаст что-то вроде «Клуба Слизней» профессора Слагхорна, только уже более скрытый, не такой афишируемый, и будет преподавать тёмные чары.

Невесёлый смешок сорвался с губ ученицы. Она уже сейчас начала догадываться, чем может грозить появление тёмного мага в стенах школы Хогвартс, учитывая серьёзную активность приверженцев теории о превосходстве чистокровных волшебников и средствам, к которым они готовы прибегнуть в доказательство своей правоты.

Больше вопросов не было.

Как ни странно, больше действительно никто ничего не спросил. Новый преподаватель произвёл на учеников очень сильное впечатление. Эбигейл чувствовала, что не только она сейчас потеряна. Осмотрев лица сокурсников,  она отметила, что многие смотрят на профессора оценивающе, как будто взвешивают все «хорошо» и «плохо». И хотя сама девушка не считала правильным судить человека лишь по первому впечатлению, Лафайет вызывал определённые опасения. Конечно, никто из здесь присутствующих на самом деле не знал, на что он способен, что он за человек. Но уже один факт того, что преподаватель Защиты от Тёмных Искусств является тёмным магом (в чём уже даже у не слишком сообразительных детей не оставалось сомнений) внушал сомнения. Предчувствие большого количества сов с письмами, полными возмущения как родителей, так и детей, было практически ощутимо. Но раз уж профессора назначили обучать молодёжь, значит он чего-то да стоит. 

Паркс тряхнула головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. И как раз вовремя, ведь Лафайет как раз произнёс задание. Эби всегда предпочитала лишний раз уточнить, чем сделать что-либо неправильно, поэтому когда формулировка задания показалась ей не совсем понятной, она уже собралась задать вопрос, но неожиданно после волшебной фразы «все свободны» комната наполнилась шумом. В который раз пришлось убедиться, что даже обычные слова, не представляющие из себя каких-либо заклинаний, имеют огромную силу. Кричать девушка никогда не любила, поэтому она просто решила подождать, пока большинство студентов выйдет, и в относительной тишине подойти к профессору.

Через некоторое время, в течение которого хаффлпаффовка складывала свои вещи в сумку, наступила долгожданная тишина. К её удивлению, она была не последней, оставшейся в аудитории. Гриффиндорец, который уже успел сегодня отличиться, зачем-то подошёл к Лафайету. Подслушивание не является нормой для Эбигейл, но тут было сложно удержаться, к тому же, никто особо и не скрывался. Как она и предполагала, новый преподаватель не пользовался особым успехом. Этот парень был наверняка не единственным, у кого сложилось такое мнение насчёт профессора. Определённо, завтра утром будет много сов от переживающих родителей.

Парень пулей промчался мимо Эбигейл, ощутимо задев её при этом. Он был зол, определённо, но было все же непонятно, на что именно он злился. На то, что его так резко перебили? Или всё же на то, что преподаватель – тёмный маг?

Когда гриффиндорец скрылся за дверью, девушка крепко задумалась. Паркс уже было передумала подходить к Лафайету, ей почему-то показалось, что он сейчас пребывал не в лучшем расположении духа. Она уже было собралась быстренько и незаметно ретироваться, но всё же пересилила себя.

- Извините, профессор, - начала она, подходя к столу и потирая ушибленное плечо,  - У меня вопрос по поводу задания. Доклад нужен только лишь о заклинаниях, или же можно взять любое существо, будь то вампиры, оборотни, драконы,  боггарты, и описать способы борьбы с ними? Так как, боюсь, тёмных заклинаний мы знаем не так уж и много.

Последнее было чистой правдой. Книги по тёмной магии в библиотеке, конечно, были, но хранились в запретной секции, доступ к которой был далеко не у каждого ученика. Да и те, у кого он был, не сильно интересовались данной тематикой. В Хогвартсе такое не пользовалось каким-то определённым особым успехом.

Отредактировано Abigail Parks (27-05-2016 19:21:31)

Удивительно, но гром не грянул, земля из-под ног не ушла, огонь вокруг не заполыхал. Видимо, всё-таки профессор был не очень зол после разговора с гриффиндорцем, что, впрочем, не могло не радовать. Он даже соизволил открыть глаза, выйдя из каких-то своих дум, и даже улыбнулся, внушив Эбигейл чуточку уверенности.

Возможность выбрать любое существо несомненно радовала. Это была на самом деле очень интересная тема для исследований. За парный урок каждый студент успеет рассказать о чём-то или ком-то, а учитывая количество ребят на курсе, это около двадцати докладов. Очень продуктивное занятие получится, всё-таки профессор своё дело знает. Или же просто не хочет утруждать себя дополнительной работой, заставив ребят почувствовать себя в шкуре учителя? Доподлинно неизвестно, да и не суть важно. Как говорится, не важны методы - важен результат.

У Паркс промелькнула мысль, что было бы не лишним посовещаться с другими учениками, чтобы не выбрать одно и то же существо, но это всё потом. Уже открыв рот, чтобы поблагодарить профессора и попрощаться, она заметила, что тот что-то записал на пергаменте. Через пару секунд листок был протянут ей. Эбигейл с удивлением рассматривала название книги. Она попыталась вспомнить, слышала ли его раньше, но так и не смогла. Видимо, "Монстрарий Гинзбурга" относился к более углублённому курсу изучения ЗОТИ. Значит, из него можно почерпнуть море полезной информации. А информацию, особенно полезную, девушка очень любила.

- Большое спасибо, профессор! - сердечно поблагодарила Паркс, пряча листок пергамента в сумку, чтобы ненароком не потерять его, - Постараюсь подготовить интересный доклад.

Стоило признать, что Лафайет оказался не таким уж и плохим. Даже книгу посоветовал. Но всё-таки доверять ему не стоит, мало ли что он сможет учудить. Никогда не знаешь, что в голове у темных магов и в какой момент они швырнут в тебя непростительным.

Эбигейл направилась к выходу из класса и на секунду задержалась у двери.

- До свидания, профессор, - сказала она, обернувшись через плечо, одной рукой придерживая дверь, - И спасибо за интересный урок, было очень познавательно.

Сказав это, девушка выскочила в коридор, тихо прикрыв за собой дверь. Ненадолго она остановилась, задумавшись над тем, куда бы пойти. У Паркс сейчас было свободное время, так что самым оптимальным вариантом ей показалось пойти в библиотеку и хотя бы взглянуть на монстрарий, который посоветовал профессор. Сделать доклад за полчаса она конечно же не успеет, но хоть посмотрит, что это за вещь такая, иначе любопытство не даст спокойно дожить до вечера. Кивнув собственным мыслям, Эби повернулась на каблуках и направилась в сторону библиотеки.

----->Библиотека

-Разрешите? - раздался голос молодого человека.

Стоит только приятно задремать, так сразу у них что-то происходит. В подозрительный ум Лафайета уже зрела мысль о том, что студенты просто издеваются над новым преподавателем. Проклятье? Вполне возможно, что оно работает именно так. В своей достаточно богатой практике Натаниэль встречал что-то похожее, заклятье постепенно лишает тебя сна и отдыха, повышая рассеянность, а потом оно наносит контрольный удар выстрелом в голову.  "Нет, - мысленно сказал себе мужчина, - Меня ты этим не возьмешь!"

- Входите конечно, - по-прежнему добродушно ответил профессор ЗОТИ.

Мальчишка, гриффиндорец... Вроде как ничего особенного, у Натаниэля таких целый поток. Вопрос в другом, почему кот так оживился? Как правило Максимилиан не обращает на учеников вообще никакого внимания. Кот может спать, вылизываться, даже есть умеет при учениках, этого у него не отнять. Будь перед котярой красный огнедышащий дракон, он бы все равно прорвался к миске с едой. Но сейчас серый комок шерсти сидел на столе, пристально наблюдал за вошедшим в аудиторию студентом. Раз уж Максимилиан что-то учуял, то и профессору стоит быть чуть осторожней прежнего. Быть может, у студента просто рыба под мантией спрятана, вот кот и смотрит. А что? Исключать такой вариант тоже не стоит.

На вид гриффиндорец гриффиндорцем, мальчишка мальчишкой. С другой стороны, для студента гриффиндор он какой-то слишком уж тихий, даже незаметный. Только сейчас Лафайет вспомнил, что этот молодой человек был первым в очереди на инфернала. Странно, что такой тихоня чувствует себя уверенней перед поднятым мертвецом, чем перед преподавателем защиты от темных искусств.

- Неужели я страшней мертвеца? - слегка посмеиваясь, поинтересовался профессор, приглашая студента подойти ближе, - Чувствуйте себя как дома, садитесь, выпейте сливового сока. Сигарету? Косяк? - последнее было явно лишним, пусть думает, что просто шутка.

- Чем я могу помочь? - Наконец спросил преподаватель, без труда сохраняя дружелюбие на лице и протягивая вперед только что наполненный бокал.

Отредактировано Nathaniel Lafayette (04-06-2016 13:37:00)

“Зависит от ситуации? - задумался Лафайет, такого ответа он никак не ожидал, тем более от смущенного ситуацией студента, - По крайней мере честно...”

Последнее могло бы сгладить любой проступок, почти любой. Натаниэль более всего ценил в людях честность. Умение преодолеть страх и сказать правду в глаза дано отнюдь не каждому. Это определенно можно занести в список очевидных плюсов подростка.

“Весьма любознательный малый, – отметил Натаниэль, когда мальчишка возжелал уточнить задание, - Даже на траву не повелся, точно любит учиться.“

Тем временем кот спрыгнул со стола и принялся обходить студента, как бы оценивая, на сколько близко можно подойти к мальчишке. В какой-то момент Максимилиан перестал сомневаться и добрался  достаточно близко, чтобы потереться мордочкой о ногу ученика. Натаниэль усмехнулся, его определенно позабавила картина осторожно подбирающегося к жертве Максимилиана, зрелище то еще. Сначала кот принюхивается, затем старается обойти с одной стороны и приблизиться, а потом его замечают, и он заходит с другой стороны. В конце-концов студент рано или поздно отвлекается, а незащищенная щиколотка становится законной добычей охотника за лаской. Нет, Максимилиан его просто так не отпустит, придется почесать за ушком.

- И если по существам это задание выполнять тоже можно, то описывать как магические, так и не магические методы?

- Хо-хо, - не удержался профессор, сделав значительную паузу, чтобы в очередной раз глотнуть коньяка, - Вы уж поймите, - как бы прося прощения за вырвавшееся восклицание, сказал Лафайет, - Мало кто делает такие уточнения, в основном студенты сосредоточены на магических средствах защиты.

- И очень жаль, что мы о таких забываем, - добавил мужчина спустя мгновение, - Быть может я даже могу подсказать специальную литературу, если хотите работать. На какую тему желаете взять доклад? Да, как ваше имя?

Отредактировано Nathaniel Lafayette (14-06-2016 00:59:08)

Как бы странно это не звучало, но, чтобы узнать студента, опытному профессору вполне достаточно нескольких минут общения. Мальчишке определенно понравился пушистый напарник Натаниэля, гриффиндорец даже не попытался скрыть улыбку. Хороший знак. Если до этого момента у профессора и оставались какие-то сомнения, то сейчас им окончательно пришел конец. Мистер Люпин продемонстрировал себя принципиально честным малым.

- Я хотел бы взять доклад про дементоров, профессор.

Тема любопытная, более чем достойная шестого курса обучения. Среди всех существ магического мира дементоров можно было вынести в отдельную графу наименее приятных. За долгие годы практики Лафайет не раз встречал их на своем пути, однажды наблюдал так называемый «поцелуй», в другой раз сам чуть не стал жертвой чудовищ в черных капюшонах.

- Даже интересно, - задумчиво произнес Лафайет, открывая ящик стола, - Какие не магические средства защиты вы сможете найти, мистер Люпин.

Как ни странно, но на тему доклада юного Люпина нашлось достаточно хорошего материала. Начиная с газетных вырезок и заканчивая монстрарием Гинсбурга, а также фолиантом Таши из запретной секции библиотеки. Последний попал в запрещенку скорей за жесткую критику в адрес министерства в отношении волшебной тюрьмы Азкабан. Вполне возможно, что юный Ремус вынесет из него что-то полезное.

- Даже жаль, что не могу принести настоящего дементора на занятие, - как бы в шутку произнес Натаниэль, протягивая мальчишке список необходимой литературы, - Быть может стоит написать друзьям из министерства и попросить одного? Как думаете?

Отредактировано Nathaniel Lafayette (19-06-2016 15:48:03)

Не то чтобы Натаниэль сильно хотел притащить в школу дементора, профессор скорей хотел лишний раз позлить Министерство, напомнить о своем существовании и пощекотать нервы. В любом случае, вынудить кого-то из высокопоставленных чиновников пойти на встречу темному магу было практически невозможно. Нет, дементоров они пришлют только чтобы забрать Лафайета в последний путь. К счастью для мага, он пока еще не успел дискредитировать себя до применения подобных мер.

Молодой Люпин определенно понравился чародею. Рассудительный, самокритичный, честный и пока еще верит в высокие идеалы морали и справедливости. Точная копия Лафайета в молодости, ну почти. Все-таки чародей смог избавиться от большей части всего вышеперечисленного почти сразу после выпуска из школы. Даже было интересно посмотреть на юного Ремуса лет через десять.

- Не волнуйтесь так, - с улыбкой произнес Натаниэль, - Всего лишь шутка старого чародея. Надеюсь, что вам посчастливится избежать своей встречи с дементорами. Уж поверьте, многие даже не понимают своего счастья, так ни разу и не встретив этих ребят.

Лафайет снова принялся набивать трубку табачной смесью. С возрастом маг заметил, что разговоры о темных искусствах, да и не только о них, тянутся намного лучше с трубкой в зубах. Сразу появляется время затянуться с умным видом и за это время продумать план ответа на вопрос или возможные пути развития разговора. Тут Натаниэль припомнил, что с самого начала диалога с учеником он хотел разузнать имя одного нахала с факультета Гриффиндор.

- Вы случайно не знаете, - последовала короткая затяжка, - Есть один студент на вашем факультете, как раз с вашего курса, Ремус. Редкий нахал и забияка, как мне кажется. С темно-коричневыми волосами и очками. Как его зовут?

Отредактировано Nathaniel Lafayette (14-07-2016 22:59:02)