>> Вестибюль

Регулус Блэк поднялся на третий этаж в сопровождении нового преподавателя по защите от Темных искусств совсем не в тех радужных настроениях, как можно было подумать. Конечно, еще полчаса назад он полагал, что активно заняться планами на будущее больше, чем он уже это сделал, не получится. Отправка письма по итогам вечера могла выглядеть скорее подстраховкой, а адресат - планом Б. Но начать радоваться сейчас означало проявить себя в высшей степени неразумным болваном. Само собой, Блэк никем подобным себя проявлять не собирался.

Что же терзало слизеринца, который совершил невозможное для подавляющего большинства учеников Хогвартса? Какая-то часть Регулуса знала, что от сожаления о содеянном его отделяет лишь шаг. О, нет, он не купился на фокусы с откровенными вопросами и лояльностью к вещам, в Хогвартсе не приветствуемым. Блэк был уверен, что необычное профессорское поведение в прошлом знатно обмануло надежды не одного ротозея и любителя нарушить школьные правила. Держали ли его на крючке? Как знать. Профессор Лафайет вполне мог желать заявить о себе на новом месте с помпой, бросив на директорский ковер юного любителя темной магии. Неизвестно, по какой причине он перешел из Дурмстранга в Хогвартс. Такая масштабная смена декораций не может не иметь под собой веских оснований. К тому же, директор терпеть не может темных магов, тут тоже большой вопрос, на каких условиях Лафайет заступил на должность. Придется ли ему обелять имя? Блэк обязательно в таком случае держал бы под рукой вариант "сдавать интересующихся темной магией учеников".

Многие мысли в голове Блэка, прокручиваемые по дороге в кабинет, упирались в пустоту на вершине своей "гениальности". Теория о том, что Лафайет - так называемый двойной агент, и сейчас будет беспощадно предавать доверие ученика, была слабовата. Таких как он, Регулус, в школе еще хватает. Если его первым бросят на ковер к директору, остальные будут Осторожны с большой буквы, и учителю ЗОТИ придется попотеть, чтобы поймать хоть кого-то. Нет, вряд ли разборки начнутся в начале учебного года. Скорее всего, если его предположения в этой области верны, преподаватель будет шпионить втихую и постарается получить от Блэка как можно больше информации об учениках, которые интересуются Темным Лордом и запрещенной магией, а также имеют выход на Пожирателей Смерти.

Да ведь это облава! Неужели зловещий папаша Барти Крауча наконец перестал натравливать мракоборцев на каждого, кто хоть чем-то ему не понравился, и включил голову? Шокированный таким озарением Блэк отключился от реальности и здорово задел плечом бюст мирно посапывающего колдуна, в позапрошлом столетии радовавшего магический мир открытиями в области защитных заклинаний. Проявив поразительную глухоту к проклятью от разбуженного бюста, слизеринец смущенно поравнялся с преподавателем, предварительно отцепив рукав мантии от постамента. Это маленькое происшествие помогло прийти ему в себя, пусть и ценой ужасно ноющего плеча и явления себя учителю с глупой стороны.

Преподаватель и ученик оказались в кабинете. Здесь было жарко, или это Регулуса душила его паранойя? Блэк остановился недалеко от двери, наблюдая за профессором, как ему самому казалось, спокойно и выжидательно. Кабинет пока мало говорил о своем владельце. Только зайдя, слизеринец бросил цепкий взгляд на книжные полки, но, возможно, издалека это было бесполезно: ни одного знакомого корешка он не нашел. С другой стороны, у бывшего преподавателя Темных искусств могли быть веские причины на то, чтобы не держать на виду «Волхование всех презлейшее».

Это опять возвращало Регулуса к его паническим предположениям. Он одернул себя. Пора собраться, это становится смешно. Нужно довести дело до конца так, как есть, не меняя планы. Блэк поговорит с профессором, как собирался, а всевозможные догадки осмыслит потом. Все, что он делает сейчас - это накручивает, паникуя.

Регулус не торопился раскрывать рот. Он находился на чужой территории, пусть и по приглашению, здесь нужна была инициатива хозяина владений. Также было интересно взглянуть на то, как привечает гостей профессор. Блэк стоял очень прямо, выдавая свое напряжение, но выражение его лица беспрекословно подчинялось приказам головного мозга, оставаясь нейтрально-вежливым. В одном был уверен Регулус, глядя на моложавого профессора, даже слишком хорошо выглядящего для опытного преподавателя: паранойя это или нет, но Натаниэля Лафайет ни в коем случае нельзя было принимать за своего.

Отредактировано Regulus Black (04-12-2015 21:04:12)

>>> Вестибюль

   Опрометчивость. Слово, которым в точности можно было описать все сегодняшние деяния младшего Крауча. Не добавляя ярких эпитетов, сравнений и красочных пояснений. Только опрометчивостью можно было назвать стремление незаметно проследить за новым преподавателем, совершенно не зная о нем каких-либо сведений, способных помочь процессу, и единственным близким другом. Недоверие? Любопытство? Что на самом деле спровоцировало Бартемиуса на столь серьезный шаг?

   Ответ неожиданно находится в недрах сознания, он куда проще, чем кажется - скука. Месяцы каникул растянулись в некую бесконечность, монотонность которой убивала мальчика с каждым новым бессмысленным днем. Будь он проще, давно уже зачеркивал бы квадратики в календаре, отсчитывая оставшиеся до начала учебы время. Но вот беда, Хогвартс тоже не являлся парком развлечений, и предыдущие четыре года состояли приблизительно на девяносто пять процентов из обычной зубрежки. Все, чтобы стать лучше, в глазах родителей, однокурсников, в собственных.

   Надоело. Надоело быть обыкновенной картонной куклой, всегда держать прямую осанку, улыбаться по расписанию и бросаться заученными фразами из серьезных книг. Конечно, если бы Барти попытался высказать нечто подобное вслух, окружающие приняли бы его за гриффиндорца, что само по себе ужасно, поэтому мальчик помалкивал, прикусив язык. Помалкивал и играл в преследователя, осторожно ступая, чтобы не позволить очередной половице скрипнуть или не подскользнуться на заботливо подброшенной полтергейстом банановой кожуре.

   Его все равно заметили. Конечно, глупо было бы полагать, что Бартемиус, даже будучи самой осторожностью, сможет провернуть в одиночку настолько рисковое дело. Кошка почуяла его запах и беспокойно старалась доложить об этом своему хозяину, но хозяин, кажется, сам уже все понял. Крауч почувствовал его взгляд, проникающий, казалось, прямо под делюминирующее заклятие, прощупывающий кожу, перебирающий внутренности. По затылку стайками пробегаются мурашки, они же покрывают руки, но отступать уже слишком поздно.

   Бартемиус входит в преподавательский кабинет и останавливается в углу, замирает, стараясь лишний раз не дышать. Пытаясь понять, почему никто его не остановил, почему преподаватель не раскрыл его замысел. Осторожно осматриваясь, привычно изучая мельчайшие детали в обстановке интерьера. И, в то же время, навостряя уши, прислушиваясь к словам Регулуса, чтобы узнать то, за чем, собственно, сюда и явился. Нельзя же было предположить, что мальчик рисковал зря?

Профессор был на удивление любезен на фоне своей общей манеры ошеломлять собеседника. Признаться, Регулус уже был готов к некоторым осложнениям в виде импровизированных тестов, вопросов с подвохом, а то и наложению чар, чего уж греха таить. В конце концов, слизеринец общался с самым настоящим темным волшебником, которого от многих других отличали лишь рамки ввиду надзора со стороны начальства. Однако Лафайет сделался довольно серьезным, и в уже без того встревоженную голову Регулуса закралось сразу два подозрения. Одно из них заключалось, конечно, в готовящемся подвохе, другое являлось предположением о том, что мужчина действительно заинтересован в передаче своих знаний подрастающему поколению. Иначе говоря, ему нравится быть учителем.

Блэк уже успел прикинуть, насколько непросто профессору будет обитать здесь. Дурмстранг, во имя всех сирен, а также некоторые европейские страны весьма лояльны к темным искусствам невзирая на многочисленные испытания, что принесли им те или иные волшебники в прошлом. Даже учитель только что подтвердил, хотя сама его персона являлась очевидным доказательством свободных нравов этой школы, спрятанной в холодных горах самых промерзлых земель дремучей Скандинавии. Но Британия - это настоящая истеричка, психику которой окончательно добил Темный лорд. Здесь такому явлению как профессор Лафайет предстоит вытерпеть очень многое.

Но Регулус не жалел преподавателя, как могло показаться на фоне всех этих размышлений. Тот по-прежнему оставался темной лошадкой, непонятной фигурой, невесть откуда и для чего выступившей на сцену. Младший Блэк уже успел проникнуться львиной долей подозрения к приезжему, что не отменяло, впрочем, его ценности.

- Если Вы чувствуете, что готовы, то мне не составит труда обучить и сохранить это между нами. Вам же это нужно? Но, предупрежу Вас, что я придерживаюсь отношений учитель-ученик, что возлагает некоторые обязательства на обе стороны договора.

Регулус на своем месте вытянулся в струнку, так и обратившись в слух. Это уже серьезный разговор. Разумеется, ученик был готов заключить своего рода контракт с преподавателем, ведь так поступают деловые люди и это абсолютно нормальная практика. Но что может поставить в качестве условий Лафайет?

На стол перед слизеринцем мягко опустился поднос с набором для чаепития. Блэк приподнял бровь, увидев одну лишнюю чашку. Неужели профессор усадит с ними своего кота? Но тут в комнате раздался безошибочно узнаваемый щелчок запираемой двери.

Ученик метнул взгляд на, вне всякого сомнения, заблокированный заклинанием замок, после чего уставился на профессора. Блэк сам не заметил, как приподнялся со своего места - скопившееся за вечер напряжение дало о себе знать. Рука уже подобралась к карману с палочкой. Он собирался драться? С кем? С преподавателем ЗОТИ, квалифицированным темным магом?

Учитель неторопливо разлил чай по трем чашкам, не предпринимая ровным счетом ничего больше. Слизеринцу показалось, как будто ему дали время на размышления. Понимая, как глупо выглядит, Регулус снова соприкоснулся с диваном седалищной частью, но руку отцепить от кармана даже не попытался. Вот тебе загадка, лучший ученик в классе: на подносе три чашки, в последнюю из которой сейчас долили ароматный темный чай, а дверь кабинета заперта безо всякого предупреждения. Регулус понял и едва не застонал. До того, как прозвучал вопрос профессора и дезиллюминационное заклинание было снято, он уже ярко представил небольшой список людей, которые могли бы прятаться в кабинете.

Регулус возненавидел сразу всех, кто находился сейчас в помещении. Бесстыжего Крауча, которому вечно до всего есть дело, возжелавшего сейчас из своего угла чай без сахара. Спокойного профессора, прекрасно знавшего состав компании еще до того, как они перешагнули порог кабинета. Кота - за то, что тот был котом и на него нельзя накинуться по вразумительной причине. Себя, смотревшего сейчас на младшего Крауча так, словно тот был ходячим трупом.

- Чувствую своим долгом сообщить, что я... хотел бы присоединиться ко всему сказанному моим товарищем раньше. Всецело разделяю его взгляды.

Регулус Блэк убрал руку с волшебной палочки и сцепил пальцы в замок на коленях. Его лицо стало бледнее обычного, а пальцы стискивали друг друга чуть сильнее, чем стоило бы, но тон, с каким он назвал незваного гостя, был достаточно любезным:

- Профессор Лафайет, разрешите представить. Ученик четвертого курса Слизерин, Бартемиус Крауч.

Блэк обратил взгляд на сокурсника и порадовался, что тот не владеет легилименцией, не то сюрприз, который Регулус собрался вручить товарищу за пределами этого кабинета, был бы испорчен. Но оставим это на десерт.

Что действительно важно, так это то, что сейчас скажет профессор Лафайет. Этот тип уже не просто непредсказуем. Блэк чувствовал, что связался со старой лисой, ко встрече с которой не подготовился как следует.

Не так-то просто, как оказалось, невозмутимо сидеть на одном месте, делая вид, что ничего не произошло, когда каждая клеточка твоего тела думает только о возможности побега. Слишком хорошо было слышно щелчок, с которым закрылась на замок дверь кабинета. Слишком идиотской казалась затея ломиться в окна, особенно если учесть, что Бартемиус, к своему величайшему сожалению, не захватил с собой на ночную прогулку метлу. Правда, с метлой он наверняка казался бы заметнее, и хитрый план был бы разоблачен гораздо раньше, но, возможно, это и к лучшему. Обошлись бы без неловких ситуаций, когда ты даже не можешь поднять на лучшего друга взгляд.

Очевидно, младший Крауч настолько усердно старался подавить приступ паники в себе, что совершенно забыл о хороших манерах. Когда Регулус представил его имя, мальчишка лишь потупил взгляд, делая вид, что шнуровка ботинок совершенно внезапно заинтересовала его гораздо больше любого другого стратегически важного вопроса, а в это же время новый преподаватель повторял его фамилию, словно старался распробовать в ней нечто совершенно другое с каждым новым произношением. Честно говоря, это несколько... докучало, чтобы не сказать "раздражало" слизеринца, однако, после всего, что случилось, ему оставалось лишь скромно помалкивать и глубоко дышать, вдыхая ароматный запах свежезаваренного чая и параллельно приводя эмоции в равновесие.

- Что прикажете с Вами делать, Крауч? - вопрос бьет по барабанным перепонкам, резко вышибая мальчика из спокойного состояния, заставляя поднять взгляд темно-карих глаз, в которых - оставалось только надеяться - не было ни капли испуга.

Учитель, тем временем, продолжил, как бы намекая о том, что отвечать Бартемиусу вовсе не обязательно. Но обязательно слушать, слушать, внимая каждому слову, поддерживая дальше маску невозмутимости на своем лице.

- А чего хотите вы, Бартемиус?
Остается лишь горько усмехнуться. Барти сам не знал, чего он хотел и зачем оказался здесь, в нужное время, в нужном месте. Вопросы продолжаются, один за другим, так что слизеринец просто не успевает ответить хотя бы на половину. Впрочем, чтобы ответить, нужно иметь при себе ответ.

Когда монолог был окончен, легче на душе, почему-то, совсем не стало. От Крауча требовалось именно то, что он терпеть не мог с самого детства - принятие решения, которое, в последствии, повлияет на всю его дальнейшую жизнь. Ну, во всяком случае, если немножко убавить максимализма и перестать утрировать, то лишь на ближайшие несколько лет. Такое решение требует времени, требует более детального подхода, изучения вопроса... а времени нет.

Оттягивая момент, когда все-таки придется заговорить, младший Крауч подносит чашку к губам и делает глоток. Чай согревает, самую малость расслабляет. Обстановка, хоть и остается напряженной, уже кажется свойской, словно у Барти состоялась давняя традиция попивать чай в нестандартных ситуациях.

- Не думаю, сэр, что у нас есть выбор, - наконец, вежливо произносит мальчик, снова глядя преподавателю в глаза. - Впрочем, даже если бы он был, я бы все равно согласился на Ваши условия.

Короткий взгляд на Регулуса, лишь доля секунды, чтобы уловить его настроение. Не настроение даже, нечто другое, нечто, что позволит Краучу окончательно согласиться, произнести заветное...
- У меня нет секретов, - хоть это и является бессовестным враньем.

----> Мужская спальня 4 курса Слизерина

Отредактировано Bartemius Crouch Jr. (31-01-2016 01:11:11)