<----- Класс Защиты от Темных искусств

- Ну, поехали, - самоотверженно произнес профессор ЗОТИ, не став долго разглядывать лестницу и приступив к подъему на скорость.

Ступенек оказалось больше, чем казалось изначально, но Натаниэль Лафайет справился с заданием на славу. Желание придушить кота куда-то улетучилось, затмилось усталостью и желанием глотнуть чего-нибудь прохладительного после тяжёлой нагрузки в деле достижения вершины Западной башни.

- И где это мы оказались? - прозвучал риторический вопрос чародея, пока тот оглядывался вокруг, - Совятня? - теперь в голосе Лафайета повисло некоторое непонимание, взгляд уперся в серый комок шерсти, что без всякого стеснения вылизывал хвост, - Захотел сову на ужин?

Ответа не последовало. Всё-таки Натаниэль с котом разговаривал. Максимилиан был прекрасным собеседником, что во все времена был готов внимательно выслушать без риска рассказать кому-либо тайны хозяина, только вот и  ответить кот не мог. Или всё-таки мог? Иногда даже профессор ЗОТИ сомневался, не недооценивал ли он своего четвероногого друга? Вполне возможно, что кот понимает куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Или это у хозяина просто не все дома и он приписывает наглому котяре лишние свойства?

Лафайет решил осмотреться. Выглядит как совятня, пахнет как совятня и звучит как совятня. Совятня как совятня. А забавное слово ведь. Совятня. Мысли подвыпившего преподавателя изрядно путались, всё из-за быстрого подъёма, перепада давления и головокружения. Сконцентрироваться получилось не сразу. Однако, когда определённый результат был достигнут, Натаниэль наконец соизволил заметить кое-что любопытное.

- Сова с моноклем? - легко пропустить, но трудно отвлечься, - Я тебя знаю, - чародей наклонился к гадкой птичьей мордочке, наклонив голову вбок и прищурив глаза, - Викинг... - последовала короткая пауза, - Не похож ты на залётную птицу. Покажи мне лапку.

Сова послушалась, протянула когтистую конечность с застёжкой вперёд. Натаниэль без особого труда вытащил записку из крохотного позолоченного цилиндра. Письмо лично для Натаниэля Лафайета, бывает же такое. Профессор ЗОТИ осторожно развернул послание, пробежавшись глазами по содержанию. Новости определённо порадовали, чародей даже удовлетворённо улыбнулся. Послание превратилось в прах сразу по прочтении.

- Хороший птиц, - произнёс он наконец, отправив сову обратно отправителю, - Принеси хозяину дохлую мышку в знак моей признательности.

Отредактировано Nathaniel Lafayette (20-05-2017 22:04:20)

- Олень, он и есть олень.

- М?

Лафайет машинально повернулся к входу в совятню. Голос со стороны входа принадлежал кому-то из учеников, Натаниэль легко узнал форму факультета Гриффиндор. Хоть это преподаватель ЗОТИ смог выучить, если уж не по именам. Последнее ещё только предстояло. Всех знать не обязательно, достаточно только тех, что будут отличаться от общей массы. Это довольно удобно, если хочешь заставить основную серость работать чуть лучше. Самолюбие-то должно у них быть. Путь хоть так оно появится.

- Ну хоть не свинья, - вдруг произнёс профессор, развернувшись на каблуках к входу, - Вы же знаете, что свиньи...

Тут последовала заминка, кот протестующе зашипел на ученика в дверях совятни, потому Натаниэль обернулся к четвероногому другу. Реакция довольно странная, если учесть, что Максимилиан больше любит нагло подкатывать к людям в надежде получить капельку ласки в ответ. А это угрожающее шипение не предвещало ничего хорошего для любого, кто его слышал. Вот он уже размахивает хвостом, готовясь к прыжку... Хорошо, что чары левитации сработали вовремя и пушистый комок когтей с протестами, но поднялся в воздух.

- Ты напугал моего кота, негодяй, - сквозь смех и с явной издёвкой в голове произнёс Лафайет, вновь обратившись к ученику в форме Гриффиндор, - Как твоя фамилия?

"И только попытайся мне соврать, - пронеслось в голове преподавателя, - Я ведь всё равно узнаю правду, тогда-то Максимилиана уже ничто не остановит"

Преподаватель вновь перевёл взгляд на серого приятеля, который уже успел слегка успокоиться и даже начал потихоньку привыкать к левитации, то и дело пытаясь поймать пролетающую мимо сову. Вот как выглядит лиса в курятнике, если подвесить её заклинанием. Натаниэль сделал заметку, что теперь он без кота по школе не передвигается.

Левитация хорошо успокаивает, да и не только агрессивных котов. Быть может стоило подвесить этого мальчику так же, уж слишком Лафайету не нравился его тон. Неужели он услышал пару дерзких нот в этом недоломанном голосе. Звучало довольно агрессивно, если подумать. Натаниэль, впрочем, не показал какой-либо реакции, кроме наигранного удивления, разве что.

- Блэк? - переспросил он с очевидным вопросом в голосе - Сколько Блэков тут вообще учится?

Вопрос неловко повис в воздухе. Ответ не особо и требовался, сам Лафайет уже уяснил, что перед ним представитель довольно зажиточного, если не знатного, рода волшебников. Скорей всего представитель какой-нибудь династии, как и сам Лафайет. Забавно получилось, два совершенно разных Блэка... Лафайеты таким не могли похвастаться, все пафосные как на подбор. Даже жаль, что препарировать этих братьев нельзя. И без этого можно можно понаблюдать, провести пару экспериментов.

- Что же это за маг, которого может свалить простая аллергия на кошечек, - задумчиво произнёс профессор ЗОТИ, - Вы находитесь в школе, где животных довольно много... Не прибедняйтесь лишний раз, вам совсем не идёт образ гриффиндорской плаксы.

Лафайет пожал плечами, будто ничего страшного не произошло, и вновь перевёл взгляд на кота. Максимилиан, похоже, уже смирился с действительностью. Висел себе, крутился, пытался поймать хвост лапами. Вроде как даже забыл о присутствии людей в помещении. Чары постепенно рассеялись, так что котяра опустился на пол довольно мягко и на все четыре лапы. А преподаватель вновь вернулся к студенту.

- Вы тут за почтой или потеряли кого-то? Почему не на занятии?

Да, чтоб его... Странный какой-то студент попался. Быть может для факультета Гриффиндор это и нормально, чёрт его знает. Однако, Лафайет к такому совсем не привык. Отпечаток работы в Дурмстранге всё-таки давал о себе знать. Всыпать бы сейчас наглецу каким-нибудь заклинанием, научить правилам поведения. С другой стороны, профессор ЗОТИ отлично понимал, что сам бы тоже прогуливал, окажись он на месте Блэка. Тогда, почему бы не увеличить удельный вес хаоса в школе? Не для того ли Натаниэль оказался здесь. Рука преподавателя потянулась ко внутреннему карману пиджака.

- Друзей ищете, - повторил он, понимая слова студента как-то не совсем правильно или просто переворачивая смысл специально, - Должен сказать, что такими методами вы не найдёте себе много друзей.

Тут из пиджака вынырнула бутыль из тёмного непрозрачного стекла. По одной только пробке и тому, с каким благородным звуком она отлетает от горлышка, можно было понять, что напиток внутри был из числа тех, что детям пить не положено. Хорошо, что Лафайет уже давно не ученик. Он сделал всего пару глотков, а затем с приветливой улыбкой протянул бутыль Сириусу. Почему бы и нет? Коллег рядом нет, да и самому Лафайету на мгновение стало любопытно, столь ли крут этот Блэк, как пытается показать.

- Так друзей искать проще, - только и произнёс профессор, добавив мгновением спустя только, что, - Может быть чутка крепковато для юного неокрепшего организма.

Но кого это волнует, верно?

Начало игры.

Сириус был не единственным гриффиндорцем, с которым судьба решила свести профессора Лафайета в таком, казалось бы, отдалённом и уединённом месте замка, как совятня. Наверное, можно было бы даже сказать, что это лицо — или, во всяком случае, причёска в виде доходящей до пояса плотной косы в сочетании со вдетыми в уши золотыми серьгами, — уже было ему знакомо после первого урока ЗОТИ... если профессор вообще утруждал себя такими мелочами, как запоминание лиц и особых примет своих студентов, особенно таких тихих. Этот парень присутствовал на занятии в настороженном молчании, поначалу безропотно позволив более настырным и активным сокурсникам оттеснить себя от внимания Лафайета, чтобы иметь возможность спокойно следить и не без интереса изучать нового преподавателя — и даже тогда отделавшись одним коротким понятливым кивком, когда профессор вызвал его первым разбираться с инферналом. С заклинаниями и правильными, чёткими движениями палочки для них у Рюичи никогда проблем не было, равно как и первопроходцем браться за дело он не боялся — оттого первым же и ушёл в сторону, наблюдать за успехами сокурсников и гадать, что можно ожидать от того, кто в первый же свой урок в школе, как это говорится, "понтуется", предъявляя ученикам ходячий труп. Сильный ход, впечатляющий, но со своими побочными эффектами двояких мнений. Впрочем, вряд ли профессор, пускающий на урок кота, слушающий ответ на корточках и вообще далёкий от академического стиля преподавания, мог придавать им хоть какое-то значение.

Так вот, об узнавании. Помеха тому крылась не только в ясности памяти и внимания Лафайета, но и в том, что студент вошёл в совятню не в своём обычном виде, а, внезапно, с "перевернутым аквариумом" на голове. То, вне всяких сомнений, было заклятье головного пузыря, сквозь прозрачную округлую стенку которого лицо Рюичи выглядело несколько искажённым. Прибегать к этим чарам приходилось всякий раз, когда дело касалось сов — особенно такого огромного, несметного количества сов, сколько их было в хогвартской совятне. Аллергия на вездесущих пернатых уже несколько лет не была проблемой для юного мага — ещё одна весомая прелесть взросления с волшебной палочкой в руке. И всё бы, как обычно, прошло у него но накатанной, без сучка без задоринки... если бы только в совятне не оказалось профессора Лафайета.

С сокурсником, Блэком, с которым они хоть и знали друг друга, но близко не общались никогда —  у того была своя компания парней, соседей по комнате, не говоря уже о девчонках, которые нередко блокировали все подступы к дерзкому стиляге в его свободное от дружбы время, — так что на долю Акиямы оставалось по большей части что-то вроде "привет, пока" и "что нам задали сегодня на трансфигурации" — если вдруг их не отличающийся крепким здоровьем староста Люпин не мог ответить на этот вопрос, — да, с сокурсником еще можно было бы обойтись простым дежурным кивком, но вот с профессором ЗОТИ... тем более новым, тем более, что Акияме еще было, куда расти в навыках само- и просто обороны, весьма-таки актуальных в нынешнее непростое время растущей угрозы, и он всерьёз надеялся в этом на знания и особенно обещанную практику, которую предложит появляющийся с подобным апломбом и загадочностью преподаватель...

То, что профессор беседовал с Блэком под бутылку чего-то наверняка крепкого, Рюичи не смутило. Выбор Блэка, как раз делавшего глоток из горла, был выбором Блэка, и тем более не в праве Акиямы было критиковать преподавателя, взрослого человека, которого, на минутку, именно таким и принял на работу Альбус Дамблдор. Отец Рюичи тоже курил и тоже был не дурак выпить за работой, хоть сын никогда и не видел его с бутылкой — максимум со стаканом, чинно стоящим на краю стола, — так что толерантность Акиямы к подобным пристрастиям взрослых людей была на порядок выше, чем у многих, кто морщил нос и переглядывался при виде профессора, демонстрирующего плохие привычки. Как так можно, какой пример вы подаёте детям и бла-бла-бла... Только вопрос: а кто-то из шестикурсников Хогвартса ещё считает себя внушаемыми детьми? Даже Рюичи, хоть в силу шор воспитания и не тянулся к этому разбитному стилю "выпить-покурить-лихо подмигнуть девчонке" и не спешил взрослеть таким путём, уже полагал себя величиной самоценной и самоопределяющейся — как то в полной мере свойственно подросткам. Был ещё, конечно, вариант заботы о подрастающем поколении, такой независимостью мышления и богатством представлений о мире пока ещё не отличающемся — но он в голову Акияме просто не пришёл. Тем более, что основное место там в эти несколько секунд занимала другая... дилемма, если можно так выразиться о проблеме, решаемой хоть и тягостно нежелательным, но попросту единственным возможным для гриффиндорца японских кровей образом. Не то чтобы он не мог говорить сквозь чары — мог. Но как же это было бы вопиюще некультурно!..

В последний раз вдохнув чистого воздуха, Рюичи вытянул из кармана мантии палочку и коротким движением кисти опущенной вниз руки развеял заклинание, героически открывая лицо запахам совиных отходов жизнедеятельности. Полностью очистить от них воздух не мог даже свистящий сквозняк, от которого гриффиндорцу приходилось прятаться не только в мантии, но и в свободно повязанном вокруг шеи шарфе в красно-золотую факультетскую полоску.

— Добрый день, профессор Лафайет, — вежливый кивок. — И тебе привет, Сириус, — Рюичи взглянул на сокурсника и снова перевёл глаза на преподавателя.

Где-то далеко в мыслях его начали гулко тикать огромные башенные часы, отбивающие секунды от тех жалких двух-трёх минут времени, что пройдут, прежде чем его такой весь из себя отличившийся организм поймёт, что дышит совами, и выдаст соответствующую реакцию. На своё счастье, при всех имеющихся трудностях с зельеварением отвар от симптомов аллергии Рюичи освоил ещё на четвёртом курсе, и больше не нуждался в регулярных визитах к мадам Помфри. Дело останется за малым — не вычихать все мозги по дороге до гриффиндорской гостиной...

Бутыль опять оказалась в руках юного Блэка, а на пороге появился гордый сын самурая с... Шаром вокруг головы? Как будто для того, чтобы Сириус считал его фриком, не хватало длинных волос а-ля слегка узкоглазая Рапунцель и сережек по последней азиатской моде. Гриффиндорец снисходительно улыбнулся. Хотя, точнее сказать, он весьма злобно ухмыльнулся.

Сириус не отличался добротой и дружелюбностью абсолютно ко всем, так что персонажи, казавшиеся ему немного "не такими", часто удостаивались насмешек. Рюичи всегда находился где-то вне внимания Блэка, но этот шар вокруг головы запустил его на орбиту планеты Блэк.

Сириус еще разок приложился к бутылке, такую возможность грех было упустить. С лицом полным благодарности, он протянул её обратно профессору. Еще ни один из учителей не удостаивался столь  искреннего уважения в глазах местного бунтаря. Был бы профессор помладше, точно бы стал одним из мародеров. От такой трогательной мысли у Сириуса слегка сжалось сердце, он почти пустил скупую мужскую слезу счастья.

К сожалению времени на сантименты не было. Сохатый уже давно загнулся где-то в коридоре. Наверное. Так что надо было срочно его спасать от неизвестных невзгод, тем более, что дух спасения теперь был подкреплен горячительным топливом.

- Я, пожалуй, пойду дальше искать друзей. Друга. Профессор, моё уважение. Рюичи, отличная штука была вокруг головы, зря убрал. Отбоя от девушек бы не было, - резюмировал свое прибывание в совятне слегка захмелевший Блэк.

Он стремительными широкими шагами прошел мимо сына японской земли, слегка задев того плечом, и начал спускаться по лестнице. Оказавшись внизу, он решил, что надо бы после выпивки и покурить для пущего бунтарства. Юноша достал из кармана сигарету и заметил, что его пальцы покрылись небольшим количеством шерсти. Это не было каким-то необычным ощущением для бродяги, но сейчас на то не было типичной причины. В пса он превращаться не собирался.

Откуда она? Выпивка профессора? Вряд ли. Сам бы он тогда это пойло не глотал...

Осознание пришло стремительно.

- Проклятый Снейп!