Вчерашний день сильно выбил Макгонагалл из такой привычной ежегодной колеи и изрядно потрепал нервы. Никогда ещё на её памяти ни один факультет Хогвартса не начинал учебный год с отрицательным счётом. Это нужно же было умудриться, даже не выйдя из большого зала, начать разбрасываться проклятьями. Хорошо хоть первокурсников к тому времени уже увели, и они не увидели этого вопиющего безобразия, иначе страшно подумать, какие выводы бы они сделали и какие нелепости сами могли бы учудить. Не стоит детям видеть, что колдовать в коридорах разрешается. Оставалось лишь верить, что снятые факультетские баллы заставят студентов задуматься и не совершать в будущем необдуманные поступки.

Утро началось с блуждания по лестницам. Пришлось подняться на третий этаж, чтобы отдать расписание Люпину и заодно спросить у старосты про первокурсников. К счастью, последние действительно были в относительном неведении насчёт вчерашнего происшествия и, во имя Мерлина, пусть бы всё так и оставалось, иначе седых волос на голове профессора стало бы ещё больше.

Время на часах говорило о том, что пора бы уже идти в собственный кабинет и готовиться к приходу студентов. Первый урок в этом учебном году должен проходить с пятым курсом слизерина. В первую учебную неделю студенты, как правило, совершенно не активны на уроках, все ещё всеми своими мыслями прибывая в лете, а вовсе не на лекции по Трансфигурации. Но учитывая сложившуюся ситуацию, ученики должны всеми силами пытаться вытащить родной факультет если не на лидирующую позицию, то хотя бы просто к положительной цифре, чтобы в дальнейшем была возможность догнать другие дома. Наивные мысли наивного учителя.

Подойдя к кабинету, Макгонагалл увидела около него практически половину учеников, которые должны били присутствовать на занятии, хотя времени в запасе было ещё около десяти минут. Несомненно радовало, что хоть опаздывать ребята не собирались.

Войдя в помещение, профессор задумалась. Сдвоенный урок определённо давал преимущества, так что запланированную программу можно было немного подправить без особого ущерба. Макгонагалл достала из ближайшего шкафа коробку с огромным количеством различным предметов, среди которых были перья, спички, расческа, брошки, ракушки и ещё многое и многое другое, и начала подготовку к занятию. Над каждой вещью она провела ряд превращений, предварительно записав, что чем было. Удовлетворившись полученным результатом, профессор села за учительский стол, поставив коробку на пол рядом с собой. До начала урока оставалась буквально пара минут. Осмотрев класс, Минерва убедилась в том, что почти все уже на месте, сидят в относительной тишине, даже не спят и готовы слушать. У Макгонагалл промелькнула мысль, что в этом году перед СОВ слизеринцы решили взяться за голову не в мае месяце, как это обычно у всех бывает, а уже в сентябре, что было несомненным плюсом.

Итак, когда наконец весь класс собрался и расселся на свои места, Макгонагалл встала. После этого в и без того нешумном помещении наступила гробовая тишина. Минерва всегда считала, что дисциплина – главное на занятиях, потому поддерживала её в собственном классе всеми силами.

- Дорогие студенты! Я рада вновь приветствовать вас в стенах Хогвартса. Я искренне надеюсь, что летом вы хорошо отдохнули и набрались сил, так как, смею вам напомнить, в этом году вам предстоит сдавать очень важный экзамен – СОВ. Подготовка к нему должна сейчас быть для вас приоритетной целью. И если вы думаете, что впереди еще целый год и вы всё успеете, смею вас уверить – это не так. Время пролетит быстро, не успеете оглянуться, как придёт весна, а за ней уже и аттестация. Выучить всю учебную программу за неделю не представляется возможным, поэтому, уважаемые ученики, рекомендую вам взяться за учебу, начиная с сегодняшнего дня. 

Профессор осмотрела класс, взглядом останавливаясь на каждом ученике на несколько секунд, как бы проверяя, до всех ли дошёл смысл её слов. К её глубочайшему сожалению и разочарованию, далеко ни у каждого на лице было написано понимание всей важности предстоящих экзаменов.

«Каждый год одно и то же. Студенты приходят и уходят, но кое-что никогда не меняется» - обречённо вздохнула Макгонагалл и, поправив свои очки, продолжила:

- Надеюсь, вы так же уже выбрали хотя бы примерное направление своего жизненного пути. Пора делать упор на те предметы, которые вы собираетесь изучать и на старших курсах. Помните, что многие профессора не берут на обучение тех, чьи оценки ниже Выше Ожидаемого или даже Превосходно. В этом году вы должны хорошо постараться, ведь от результатов сдачи экзаменов зависит ваше будущее…

И тут начался пространственный монолог, длиной почти в десять минут, говорящий о важности правильного выбора профессии, о том, что в жизни нужно обязательно найти своё место и заниматься интересным делом, принося при этом пользу обществу, об обучении, о СОВ и ещё много о чём. А суть всех этих слов сводилась к одному – учитесь! И Макгонагалл свято верила, что вот теперь, вот сейчас, в этом году они всё поймут после её слов, которые она постоянно говорила ученикам пятых курсов в течение уже почти двадцати лет. Да и что уж греха таить, седьмому она говорила всё практически то же самое, только ещё дольше и выразительнее. Но что-то как-то не действовали эти слова на ребят, видимо, возраст и гормоны намного сильнее здравого смысла.

Наконец, когда все слова были сказаны, можно было приступать к, собственно, ведению урока. Первым делом профессор решила проверить, помнят ли слизеринцы хоть что-нибудь с прошлого года. Детрансфигурация, она же возвращение трансфигурированного предмета в исходную форму, порой бывает очень сложной. Особенно когда был применён полиморфизм, а к предметам в коробке был применён именно он, поэтому сейчас там копошились мыши, жуки, улитки и подобная живность, вместо ещё недавних камушков и ракушек. Были, конечно, и неживые объекты, но таких наблюдалось крайне мало. К тому же, если не знать, чем был предмет до превращения, задача осложняется вдвойне.

- Мистер Рутланд, - обратилась Макгонагалл к студенту, сидящему на первой парте, - Будьте любезны, раздайте каждому по одному предмету из этой коробки, - профессор заклинанием левитации переместила её ближе к слизеринцу и, пока тот с явным недовольством на лице выполнял поручение, объявила суть задания.

- Вы все должны помнить, что такое детрансфигурация. Ваша цель сейчас – придать вещам, которые вы перед собой видите, их первоначальный вид. Предупреждаю, что предметы прошли через несколько промежуточных форм, что может осложнить задачу, но я верю, что вы справитесь. Даю вам не более десяти минут, в конце концов, это лишь повторение, а сегодня мы ещё должны начать новую важную тему, которая обязательно встретится на экзамене.

Сказав это, Минерва начала неспешно прогуливаться по классу, внимательно наблюдая за деятельностью студентов, готовая в любой момент принять и оценить работу.

В ходе занятия профессор очень быстро убедилась в том, что ее речь далеко не на всех произвела должное впечатление. Студенты включались в работу медленно и неохотно, некоторые казалось и вовсе  не знали, с какой стороны подступиться к заданию.

- Не размахивайте так сильно палочкой, мистер Рутланд, и уделите внимание ударениям.
- Неплохо, мисс Моран, продолжайте работать.
- Ваша мышь, мисс Линч, рискует умереть естественной смертью прежде, чем вы вернете ей исходную форму. Сосредоточьтесь и вспомните правильную последовательность действий.

Минерва прокомментировала работу каждого, указав на недостатки и дав наставления тем, кто в них нуждался.
Подойдя к столу, за которым работали Трэверс и Блэк, профессор некоторое время понаблюдала за безуспешными попытками девушки вернуть предмету его исходную форму, после чего заметила:
- Слабо, мисс Трэверс, очень слабо. Я вижу, вы стараетесь, но без знания теоретической базы и умения применить эти знания на практике результата вы не добьетесь.
Переведя взгляд на работу Регулуса, Минерва внимательно рассмотрела гребень и одобрительно кивнула.
- Очень хорошо, мистер Блэк. Вы правильно определили изначальную форму, но подобного узора оригинальная вещь не предусматривала, на СОВ за это могут снять баллы.

Закончив обход, по истечении назначенного для выполнения задания срока профессор Макгонагалл с неудовольствием отметила, что результаты оказались весьма скромными. Большая часть группы застряла на промежуточных трансформациях, кто-то не осилил даже начальной стадии, и лишь несколько студентов справились с заданием успешно.

- Вам всем необходимо уделять больше внимания тренировкам. Некоторым не хватило нескольких минут, чтобы завершить процесс, но на экзамене этого времени у вас может не быть. Все, кто не справился с процессом за отведенное время, должны будут выполнить к следующему занятию дополнительное задание по детрансфигурации. Те, кому удалось вернуть предметам исходную форму, получают по одному баллу.

Профессор обвела слегка притихший класс взглядом, и строгим тоном произнесла:
- Подобные проверочные работы будут устраиваться регулярно для выявления ваших слабых мест. Восполнять пробелы в знаниях материалов прошлых семестров вам придется самостоятельно. В этом семестре мы будем изучать Заклятие Исчезновения - один из самых сложных и трудоемких процессов в программе подготовки СОВ.

Подробно объяснив процесс наложения заклинания, профессор Макгонагалл завершила объяснение следующими словами:
- Как вам известно, чем сложнее структура предмета - тем хуже он поддается воздействию трансфигурации.
Прежде чем приступить к практике на живых существах, попробуйте заставить исчезнуть уже имеющиеся у вас неодушевленные предметы.

- Но профессор, мышь - она ведь... одушевленное - раздался тоненький голосок с задней парты, и Минерва внимательно посмотрела на его обладательницу:
- Если бы вы довели первое задание до конца, мисс Линч, то увидели бы, что ваша мышь на самом деле является обычным гусиным пером. Всех, кто не завершил процесс детрансфигурации - просьба подойти и взять новый предмет для работы из этой корзины. Если вопросов больше нет - приступайте.

"Надеюсь, к этому заданию они отнесутся с большей ответственностью"

Отредактировано Minerva McGonagall NPC (22-07-2016 10:40:47)

Начало игры.

Трэверс-младшая была действительно упрямым человеком, но слишком редко эту свою черту проявляла, если дело касалось учебы.

Злобно разбрасывая взгляды исподлобья по сторонам, из раза в раз проверяя, не заинтересован ли — не потешается ли — кто-нибудь над ее сомнительными успехами, девушка с ненавистью возвращалась глазами к пробке на своей парте, с каждой минутой закипая все больше.

Сядь в начале урока Лацерта с любым иным человеком на одну скамью, то сейчас бы и не мучилась над проклятой детрансфигурацией. Сядь Лацерта с кем угодно другим, хоть с грязнокровкой, то сейчас бы не размахивала палочкой, будто умноженный на три Рутланд. Не краснела бы, не злилась, не желала бы смерти всему живому просто за то, что угораздило так попасть именно тогда, когда удалось выбить себе место рядом с младшим Блэком.

Еще и эта старуха Макгонагалл. Уловив краем глаза подолы знакомой темной мантии, Лацерта вскинула голову, тут же встретившись со строгим взглядом волшебницы, и поджала губы. Нет, она не нуждается в Ваших любезных пояснениях очевидного, профессор, совершенно не нуждается.

— Слабо, мисс Трэверс, очень слабо. — Лацерта еле сдержалась, чтобы не цокнуть языком. — Я вижу, вы стараетесь... — слизеринка усмехнулась.

Она скорее хочет забить пробку палочкой в стол, нежели старается. Эта неудачная для большинства неумех атмосфера, сидящий рядом сосед в лице Регулуса, у которого, не стоило даже сомневаться, все должно было выйти безупречно, стоящая над душой Макгонагалл, слава Мерлину, решившая переключить свое внимание на более продуктивную работу, — все это ее только раздражало. Конечно, Лацерту давно не смущало, если на уроке у нее что-нибудь не получалось. И, безусловно, сейчас ее абсолютно не волновало то, что о ней могли подумать, и в частности, что о ней мог подумать Блэк.

Во всяком случае, Трэверс была в этом безоговорочно уверена.

Когда профессор закончила обход по классу и перешла непосредственно к теме урока, девушка, уперев локти в парту и впившись в сжатые пальцы подбородком, решила все-таки слушать в пол уха. Скрипя зубами, морща нос и бросаясь в уме непростительными, но слушать, что для нее, бездельницы и еле-еле троечницы, было необычным явлением.

Конечно, это было до ужаса скучно. К тому времени, как Макгонагалл закончила с объяснением теоретической части, Лацерта уже была готова бросаться непростительным не в уме, а наяву, но, к сожалению, не знала правильных взмахов палочкой. Впрочем, не только неосведомленность останавливала девушку от незавидной участи — Регулус, кажется, был всерьез заинтересован уроком и внимал каждому слову профессора, впитывал в себя информацию, будто губка. Выглядело это даже несколько забавно, но Трэверс каждый раз одергивала себя, стараясь тоже увлечься наблюдением за кем-нибудь интереснее преподавателя.

Волшебница шумно поднялась с места вместе с большинством сокурсников, когда необходимость в новом предмете для работы озвучила Макгонагалл, в тайне злорадствуя, что только единицы остались на своих местах. Когда слизеринка подошла к столу, кто-то поддел ее за предплечье, абсолютно по-дурацки пошутив, и Лацерта состроила будто бы развеселенную мину, хватая первую попавшуюся вещь. Сонливость и скука развеялись под дуновением чужой глупости, и Трэверс ощутила новый прилив злости.

Неловко пробравшись между партами к своей и пару раз споткнувшись, девушка тяжело повалилась на скамью и разместила перед собой небольшой алюминиевый стакан. Ненавистная пробка от графина была куда-то задвинута и спрятана, чтобы не мозолила глаза, и Лацерта тяжело, закрывая глаза, выдохнула, пытаясь сосредоточиться и вспомнить хотя бы намеки на правильные движения палочкой, которые показывала профессор.

Впрочем, долго вспоминать не пришлось. В смысле, если бы Трэверс-младшая опиралась только на свои скудные познания, то могла бы просидеть здесь до конца учебного года, но на счастье Макгонагалл рядом с девушкой по воле случая (вернее, по воле упрямства одной особы) уже практиковал новое заклятье Регулус, один из отличников их курса. Первые минуты стараясь как можно незаметнее подглядывать за соседом, Лацерта пыталась повторить за ним все в точности, тон в тон и взмах в взмах, и через какое-то время совершенно открыто, забыв об окружающем ее кабинете и людях в нем, буквально пародировала младшего Блэка. То и дело с ее губ слетали невнятные проклятия, руки не слушались, и девушка, снова закипая, из раза в раз испепеляла Регулуса с его уже будто бы надкушенным гребнем взглядом, но, впрочем, не оставляла попыток добиться хоть какого-нибудь результата.

Лацерта никогда особенно не интересовалась темами уроков, на которых присутствовала. В основном она либо рисовала у себя на запястьях, не жалея чернил, либо перебрасывалась летающими записками с несколькими слизеринками, либо просто делала вид, что что-то пишет или слушает преподавателя. Пара исключений за все полных четыре года обучения никогда не приходилась в счет, и настоящий урок трансфигурации, внезапно даже для самой Трэверс, в счет не пришелся тоже.

А за собой девчонка этот интересный факт заметила только, когда строгий голос Макгонагалл треснул где-то совсем рядом. Резко вздернув голову, Лацерта проследила за стоящей напротив их с Блэком стола старухой, плотно сжав губы и чуть прищурившись, будто вот-вот ожидала от преподавателя непростительное заклинание прямо себе в лоб. Та, однако, пока что начисто присутствие девушки игнорировала, с пару секунд наблюдая за работой юноши, и, в итоге, все-таки кивнула с одобрением.

На объявление учителя о пяти баллах, присвоенных по достоинству «зеленому» факультету, Трэверс отреагировала скептически, фыркнув себе под нос. Чего еще было ожидать от всезнающего Регулуса? Несомненно, всезнающего, ведь Блэк, насколько уследила за этим Лацерта, отвечал на любой заданный вопрос правильным ответом. И новые заклинания, которые только-только начинали преподавать, уже будто бы знал заранее. Был ли в этом какой-то секрет, девушка не знала.

Впрочем, кто-то действительно порадовался этим жалким баллам, кто-то одобрительно заулыбался, а кто-то с завистью, словно желая ощериться, бросил взгляд на соседа девушки. Та заерзала на месте, чувствуя себя несколько странно в подобной атмосфере, и, сгорбив плечи, сама стала более походить на собаку со вздыбленной шерстью. Не нашла ничего лучше. Ведь обычно именно Лацерта была первой до злобных взглядов и язвительных комментариев в адрес отличившихся умников.

Макгонагалл бросила скупой взгляд на алюминиевый стакан волшебницы, что остался неизменным в своем внешнем виде, одарила ученицу еще более скупой похвалой и отправилась дальше бороздить ряды аудитории неспешным шагом. Трэверс проводила ее тяжелым взглядом, со всей силы сжимая в кулаке палочку и впиваясь ногтями себе в ладони, и, в конце концов, с силой выдохнув ранее задержанный от злости воздух, отбросила деревяшку на стол.

До конца первого занятия Лацерта так и не притронулась к заданию снова. Разрисовав себе всю левую руку пером, она более-менее успокоилась, а приступив к правой, и вовсе напевала уже что-то себе под нос. Все еще занимающийся рядом Блэк тем временем все также оставался открыт под хорошим углом, и девушка, постоянно уходя взглядом на него, измазала себе рукава чернилами, а уже рукавами — стол. Для вида Трэверс иногда хватала палочку, даже повторяла вслух заклинание, но только если ястребиный взгляд преподавателя устремлялся в ее сторону.

Слизеринка вздрогнула, услышав хлопок в ладоши.

— Мерлин, неужели... — и тут же простонала в губы, как только Макгонагалл обнародовала о небольшом перерыве, но ее слова потонули в общем нарастающем шуме опомнившихся студентов.

— У меня уже поперек горла ее замечания, — прикрыв рот ладонью, проверещала подлетевшая тут же Дрейгер, одна из тех единичных полукровок-слизеринцев, чье существование порой было даже весьма спорным вопросом. Она, низкая, темноволосая, очень походила на саму Лацерту, вот только странно-непропорциональные черты лица всегда делали ее куда менее симпатичной, нежели Трэверс-младшая.

Слушая в пол уха Дрейгер, уже во всю о чем-то кудахчущую и активно жестикулирующую, девушка, хватая свободной рукой палочку, смерила странным взглядом Блэка и отправилась неровным шагом к выходу из класса.

Отредактировано Lacerta Travers (07-09-2016 18:25:37)

Чего Лацерта никогда не любила и полюбить, видится во всем оставшемся будущем, никогда не сможет, так это дурацкого пустословия на ветер.

Дрейгер говорила без умолку постоянно и не затыкалась даже во время уроков. Кажется, ее рот прикрывался только после отбоя и то ненадолго — во сне она всегда бурчала себе что-то под нос. Трэверс была благодарна девчонке только за то, что та имела свое спальное место в противоположном конце от спального места нее самой, и, пожалуй, это был единственный факт, связанный с вышеупомянутой болтуньей, о котором можно было бы вспомнить с теплотой на душе.

И не то, чтобы Лацерта была бы уж таким уж двинутым мазохистом, отнюдь. Дрейгер и правда была не особенно завидной собеседницей, но она была той самой точкой, на которой обычно сталкивалась большая часть информации о слухах и сплетнях всея Хогвартса. Слизеринка не скупилась лишний раз и сама добавляла к этим толкам красок, а Лацерта купалась в простодушии и узколобии своей так называемой подруги.

Зачастую Трэверс даже не трудилась делать вид, что слушает ее болтовню. Она размышляла о своем, заводила диалог с каким-то знакомым, которого случайно встретила по пути, рисовала на руках, если то было занятие, считала облака или высматривала в толпе чью-нибудь определенную макушку. Чтобы отсутствующее чувство собственного достоинства у девчонки внезапно не проявилось в каком-нибудь неприятном инциденте, Лацерта иногда начинала поддерживать монолог сокурсницы, делилась своими мнимыми и не очень предположениями по тому или иному поводу, придумывала всякие уменьшительно-ласкательные от имени Дрейгер и делала вот такие вот незатейливые намеки на то, что они, вроде как, все еще подруги. Так, по крайней мере, должна была думать сама пресловутая сплетница, и Трэверс прекрасно осознавала, что рано или поздно это знакомство ничем хорошим не обернется. Впрочем, до тех пор слизеринка старалась выжать из него все самое полезное, чего, что оказалось впоследствии удивительным фактом, было предостаточно.

— ...и Норкутт пообещал — пообещал, представляешь? — ей в следующий раз... — Лацерта рассматривала свое левое запястье, полностью разукрашенное примитивными закорючками и рожицами Макгонагалл в различных ракурсах. Все было смазано и в общей сложности превращалось в одно большое грязное пятно на руке, поэтому девушка к началу следующей лекции по проклятой трансфигурации решила свести эту мазню. — ...его даже Уорбертон назвала подкаблучником, но мало того, тем же вечером он мило болтал с какой-то когтевранкой около...

Пропустив старшекурсников и грубо задев плечом одногодку с синим галстуком, Лацерта уже хотела было направиться к излюбленному подоконнику чуть в стороне от кабинета Макгонагалл, как кто-то, явно забывший разуть глаза, чуть не сшиб ее с ног. Рефлекторно вцепившись в Дрейгер, чтобы не улететь на пол, девчонка вихрем развернулась, готовая, как казалось теперь по выражению ее лица, выцарапать обидчику и без того невидящие глаза.

— Окочуриться хочешь... устроить? — Гневно прошипела Трэверс, впившись взглядом в нарушителя своего спокойствия и уже готовясь и вправду тому что-нибудь устроить. Впрочем, пары секунд девушке хватило, чтобы узнать в последнем своего вынужденного на эти два урока соседа по парте. — А, Блэк.

И как-то тут же приутихла, сощурившись. Даже не обратила внимания, как кто-то пихнул ее локтем под лопатки, пытаясь протиснуться.

— Без этой. — Дрейгер на такую дикость в свою сторону воспроизвела несколько замедленную реакцию. Сначала в опешившей гримасе перекосилось ее лицо, после стремительно раскраснелись щеки и загорелись глаза, а затем всплеснулись и руки. За мгновение до взрыва — до озленной тирады — Лацерта успела кинуть на девчонку осаживающий взгляд, от которого обиженная слизеринка сначала оторопела не меньше, чем от слов Регулуса. Она с пару секунд таращилась на свою так называемую подругу, но в итоге, поджав губы, все-таки удалилась.

Трэверс кивнула на ближний подоконник и, не дожидаясь самого Блэка, направилась к тому сквозь поток студентов. Разговаривать, когда тебя со всех сторон толкают плечами и локтями — не самая завидная участь, и меньше всего сейчас девушке хотелось ее терпеть.

Развернувшись к юноше, Лацерта оперлась локтем на оконницу.

— Ну, чего тебе? — Трэверс с напряжением что-то высматривала в лице Регулуса, явно несколько взволнованная данной ситуацией. Волшебницу раздражало, что она понятия не имела, о чем именно сокурсник хотел с ней поговорить, и эта неизвестность вызывала какое-то странное, неопределенное беспокойство.

Вступительные слова Блэка озадачили и еще сильнее взволновали Трэверс. Вернее, волнение это появилось на почве злости, что молниеносно ударила девушке в голову, вытекая из предыдущего душевного состояния — раздражения, которое для этой волшебницы было привычнее любых других.

Это у нее-то проблемы? Как бы не так, умник. И рукава тебя после их разговора будут волновать меньше всего, в этом можешь не сомневаться.

Лацерта вскинула подбородок, вцепившись хищным взглядом в лицо Регулуса. О, нет, если он чего-то ждал от нее, то напрасно — девчонка лишь с вызовом приподняла брови.

«Бедняжка, рискует успеваемостью! — Про себя передразнила Трэверс, но вслух ничего не сказала. — Действую на нервы... ага, как же! Кто тут еще кому действует».

На последний вопрос, как оказалось через несколько мгновений после его озвучивания, требовался ответ, и Лацерта не могла его дать. Сейчас, когда она спросила саму себя, зачем же ей потребовалось садиться рядом с тем, кто ее так сильно раздражал своей умной миной каждый раз, как появлялся в поле зрения, то банально не была способна даже придумать хоть какую-нибудь глупость, которая оправдала бы это необдуманное решение.

Необдуманное решение... Лацерта никогда их не совершает. Ей не присуще. Она ведь всегда думает наперед, вплоть до того, что просчитывает минуты, за которые дойдет из подземелья Слизерина до Большого зала и за которые вернется. Это, конечно, глупо. И, хотя девушка считает минуты, она все равно постоянно опаздывает на уроки.

Необдуманные решения — это, вероятно, плохо. Ужасно. Поэтому Лацерте теперь было просто необходимо найти себе оправдание, в которое мог бы поверить не только Регулус, но и сама девчонка.

— Я... — Однако она не могла этого сделать. — Какого черта ты вообще ждешь, что я начну объясняться перед тобой?

Под злостным буравящим взглядом Блэка становилось несколько неудобно. Лацерта ни за что не призналась бы себе, что ощущала себя сейчас беспомощной, даже под страхом смертной казни не призналась бы, но факт оставался фактом, и волна вспыхнувшего упрямства заставила девушку снова вздернуть голову, делая шаг вперед и ожидая, что от грозного наступления противник должен обязательно попятиться. Хотя бы из неожиданности произошедшего.

— О, конечно! В первую очередь мне стоило подумать о моем трепетном соседе, который ни за что бы не выдержал подобное ужаснейшее поведение — безделье! Приношу свои глубочайшие извинения, — Трэверс сделала ужасный реверанс, неловко покачнувшись. — Ради тебя я обязательно исправлюсь.

Хотя Лацерта почти захлебывалась в своем яде, которым чуть ли не начинала плеваться по все стороны, она все равно почувствовала некоторый укол из-за последних слов Регулуса о будущем волшебного мира. Да, колдунья прекрасно осознавала свои магические способности и их пределы, как, в принципе, и то, что отпрыск некогда уважаемой чистокровной семьи волшебников не должен бы рисовать рожицы преподавателя чернилами у себя на руках, вместо того, чтобы слушать и заниматься на лекциях. Не должен был, однако... Разве могла Лацерта что-нибудь поделать со своими умственными способностями? А главное — могла ли пробудить в себе несуществующее желание учиться и узнавать что-то новое помимо свежих сплетен среди волшебного общества? Конечно же, нет. И пусть те, кто этого не понимают, покрываются плесенью в библиотеках.

Да, это было лучшим успокоением для самой себя.

Она буквально физически ощущала гнев своего вынужденного соседа по парте, и впечатление тяжести, рождающееся из-за возвышающейся фигуры Блэка, тянуло девчонку к земле. Ей казалось, что она сделалась раза в два меньше, чем была, или же этот парень вырос на несколько футов к потолку, и это заставляло ее чувство осязания оживать, хотя Трэверс ни к чему не прикасалась. Сама она, чуя возможную опасность, исходящую от этого типа клубнями дыма, делалась похожей на побитую псину — такую же ощерившуюся, вздыбленную и из страха наступающую. Ведь больше ей ничего не оставалось.

— ...работай. — Ну да, сейчас. Прямо так развернулась и побежала. Лацерта хмыкнула, почувствовав очередной прилив спасительной злости, и приподняла уголки губ в издевке.

— ...возьми да спроси или посмотри, как это делаю я. — Девчонка уже раскрыла рот, чтобы выдать что-нибудь очередное, пропитанное ядом, но так и замерла, опомнившись только через пару мгновений.

Он ей так помощь предлагает что ли? Трэверс, конечно, прекрасно осознавала, какого рода субъект перед ней сейчас находился (и вообще, разве у Слизерина не было девиза «Каждый сам за себя» или что-то вроде того?), и не менее прекрасно она слышала, в каком виде подобное «предложение» было выдвинуто, при каких обстоятельствах (она ведь почти вынудила), но факт оставался фактом. Если честно, Лацерта бы менее удивилась Аваде себе в лоб, раз уж она так сильно раздражала этого индивида с темнеющим вокруг фигуры ореолом.

— О-о... — На ее лице прорезалась довольная улыбка. — Вот так мы зачирикали? Хорошо, душа моя. Увидимся в кабинете.

Лацерта хлопнула юношу по плечу, в одно мгновение растеряв всю свою душащую до вылезающих из орбит глаз злость. Девушка ловко протиснулась среди людей, пересекла коридор и забежала в класс. Урок уже должен был вот-вот начаться.

Она была довольна собой? Безусловно. Уж теперь-то устроить Регулусу сладкую жизнь не составит труда, и, что самое забавное, он на это подписался сам.

«Раздражаю своим бездельем, да? Посмотрим, как ты запоешь, когда я начну включаться в работу,» — злорадно думала Трэверс, предвкушая следующее занятие с небывалым для подобных случаев ехидством.

Урок шёл своим чередом, студенты с переменным успехом пытались заставить исчезнуть лежащие перед ними предметы, профессор же подвинула к себе стопку пергаментов, и разложив их перед собой на столе, принялась внимательно изучать.

Неизвестно, надолго ли профессор Мор выбыла из строя, но сегодняшнее расписание на остаток дня требовалось пересмотреть в любом случае, и на всякий случай подготовить план замены на пятницу. К счастью - в данном случае - этот учебный год начался с четверга, а за выходные ситуация прояснится. Внимательно изучив лежащие перед ней бумаги, Минерва внесла несколько пометок, мимолетно подумав о том, что неплохо бы вовсе исключить из учебной программы этот спорный предмет.

Профессор Макгонагалл весьма скептически относилась к прорицаниям и искренне полагала, что здравый смысл гораздо вернее убережет от опасности, чем основанное на увядших чайных листьях предостережение быть осторожнее с огнем.

Внеся необходимые поправки, Минерва сложила пергаменты аккуратной стопкой и вновь обратила внимание на класс. Некоторое время понаблюдав за студентами, профессор обратилась к работающей в первом ряду слизеринке:
- Будьте внимательны с направлением заклинания, мисс Линч, ваше задание на сегодня - заставить исчезнуть небольшой предмет, а не стол, на котором он лежит. Со столом вы вряд ли справитесь, а с ракушкой есть шансы.

- Спрятать брошь в карман мантии - не лучшая идея, мисс Моран, комиссия на СОВ вряд ли зачтет вам подобный способ исчезновения.

Упомянутая Корнелия Моран покраснела до корней волос - профессор надеялась, что от стыда - и, выложив злополучную брошь на парту, вновь направила на нее свою палочку.

К концу занятия двоим все же удалось справиться с заданием - отличный результат для первого раза - и они получили свои заслуженные баллы. Как и было обещано в начале урока, те, кто не справился с детрансфигурацией, получили дополнительное задание в дополнение к основному по заклятию исчезновения.

Нескольких студентов профессор попросила задержаться после урока. Одному было поручено собрать оставшиеся после практикума предметы и сложить их в корзину, прочие же отправились с поручениями к тем преподавателям и старостам, кого коснулись связанные с отменой Прорицаний изменения в расписании.
Сама же профессор направилась в учительскую, чтобы разместить соответствующее объявление.

Отредактировано Minerva McGonagall NPC (09-03-2017 18:42:30)

<<<<Коридоры башни Рейвенкло

Жизнь юной Сэм приобрела необыкновенную стремительность, стоило только над её рыжей головой повиснуть угрозе сурового взгляда профессора трансфигурации. В ритме самых бодрых ирландских танцев девушка схватила сумку, успев конечно же закинуть туда нужные книги, и припустилась из спальни в гостиную, а оттуда уже в сторону нужного кабинета. Преодолев расстояние в рекордные сроки, Саманта почти не запыхавшись зашла в кабинет, успев решить, что влетать туда бегом было бы не очень прилично. До урока оставалось меньше минуты, но, по крайней мере, она не опоздала. Единственным свидетельством того, что она очень спешила, были красные щеки ученицы. Кровь предательски прилила к лицу, и бледная кожа изрядно порозовела, и это был совсем не милый кокетливый румянец, надо отметить.

Так же как и румянец на её щеках, Сэм не была примером милоты и женственности, так что вместо того, чтобы элегантно сесть, она скорее совершила аварийную посадку на первое попавшееся на пути свободное место, при которой у парочки пассажиров Кэсседилёта точно случились бы сердечные приступы. Сам же капитан и самолёт в одном лице сделал глубокий вздох, чтобы как-то ускорить восстановление баланса температур внутри сложного внутреннего механизма, позволившего столь быстро достичь кабинета. Некокетливое покраснение начало сходить с щек, а сердце мисс Кэсседи стало биться в нормальном ритме, позволяя неспешно выложить все нужные предметы на парту, ничего не уронив. Кроме неловкого приземления лишнего шума Сэм не создала.

Юная волшебница была в полной готовности к получению новых знаний по предмету, который давался ей весьма неплохо, как и большинство дисциплин, где присутствует необходимость в практических навыках. Саманте всегда было легче один раз попробовать что-то сделать, чем десять раз услышать то, как это надо делать. Очень тяжело поверить в подлинность чего-то, что никогда не видел и не щупал, даже если это заклинание, которое и пощупать-то толком нельзя, но вот увидеть его результат можно было запросто. А в трансфигурации это подкреплялось тем, что результат в большинстве случаев был более чем осязаем.

Отредактировано Samantha Cassidy (06-07-2017 22:41:00)

Урок начался. После приветственной речи профессор предложила ученикам небольшое задание. На парте каждого юного волшебника оказался мирно спящий ёж, совершенно не подозревающий о том, что ему предстоит стать подушечкой для иголок.

Сэм задумчиво посмотрела на колючее создание перед собой. Сказать по правде, ежи и так напоминали подушечки для иголок, что придавало их судьбе некую иронию.

Интересно, что он почувствует, когда станет подушечкой? Ежи вообще осознают, что они ежи? Вот просыпается он утром и думает: "Я ёж, надо идти и заняться чем-то ежиным, а то меня легко могут перепутать с уткой." В какой момент превращения он поймёт, что в его жизни что-то пошло не так, и он уже не совсем он, но еще и не подушка для иголок? Хотя откуда ему знать, что такое подушечка для иголок. Ежи не шьют.

Думая обо всем этом, Саманта прониклась жалостью к маленькому животному. Вот она бы точно не хотела стать чем-то неодушевленным, пусть и не на очень долгое время. В голову пришел колдершток. Юная Кэсседи не понимала, почему именно это слово всплыло в голове. Знания, полученные из детской маггловской энциклопедии с гордым названием "Обо всём на свете для вашего ребёнка", догоняли Саманту на её жизненном пути в самый неожиданный момент. Вот и сейчас перед внутренним взором возник разворот книги со схемой корабля, где как раз был тот самый загадочный предмет, помогающий легче поворачивать штурвал. Как эта информация может пригодиться ребёнку - ещё одна загадка.

Интересно, а профессор Макгонагалл знает, что такое колдершток?

К сожалению, время, данное на задание, не ждало, пока Сэм обдумает все аспекты своей жизни, жизни ежей и устройства кораблей. Волшебница сосредоточилась, отметая мысли о том, как преподаватель тайно по ночам читает маггловские энциклопедии для детей, а в случае, если её застукают, превращается в кошку и убегает. Сдвинув брови для еще большей концентрации, ученица взмахнула палочкой, произнесла заклинание, и ёж, не успев даже проснуться, стал той самой подушечкой, пусть и немного кривоватой. Как говорится: "Какой волшебник, такой и результат от заклинания". Нет точной гарантии, что кто-то так действительно говорит, но фраза определенно пришлась бы к месту. К тому же, целью было превращение в просто подушечку для иголок, а не в красивую подушечку для иголок.

Сэм потрогала швейную принадлежность, чтобы убедиться, что та не шипит, не дышит и не пытается убежать. Короче говоря, проверила её на оставшийся процент ежиности. Этот нехитрый тест показал, что заклинание прошло вполне успешно. Саманта со спокойной душой обвела взглядом класс, наблюдая за успехами и неудачами своих однокурсников.

Отредактировано Samantha Cassidy (04-06-2017 13:17:56)

От профессора поступила логичная просьба вернуть подушечкам ежиность. Саманта не стала долго ждать. Еж в своей настоящей форме был ей гораздо приятнее, чем не совсем удачная швейная принадлежность.

Взмах палочкой, и на месте изделия из ткани и поролона оказался вполне себе живой и довольный жизнью лесной обитатель. Кажется, превращение совсем на него не повлияло. Ежа явно не посещали мучительные флэшбеки о превращении. Он был всецело погружен в изучение парты.

Сэм же была погружена в изучение ежа. Её даже перестал интересовать огромный плюшевый паук за соседней партой, хотя до этого он был удостоен немигающего взгляда оливковых глаз юной Кэсседи. Паук был хорош, но он не умел так смешно пофыркивать, как это делал ёжик. Саманта пододвинула к нему пергамент, лежащий на столе. Животное подношения не оценило, но из приличия понюхало.

Пергамент быстро заменил длинный тонкий палец Саманты. К её невероятному восторгу, зверек лизнул его. Лицо юной волшебницы просияло, а сама она оглядела кабинет в поисках возможных свидетелей этого чуда дружбы между зверем и человеком. К еще большему восторгу, такие свидетели нашлись и даже оценили данное событие улыбками и одобрительными кивками. Такой маленький шаг для ежа, и огромное счастье для Сэм.

Девушка продолжила устанавливать межвидовые дружественные связи. Она легонько погладила пушистую мордочку. Обладатель мордочки не спешил сворачиваться в колючий клубок. Единение душ состоялось, и в скором времени Сэм стал доступен животик, который обычно яро защищается от посягательств.

Возможно для Саманты время остановилось, благодаря накатившему счастью, но урок шел своим чередом, и все ежи, кроме обласканного ирландским вниманием экземпляра, оказались в корзинах.

Отредактировано Samantha Cassidy (02-09-2017 21:35:26)

Вопрос профессора оторвал Сэм от созерцания ежа. Надо отдать должное Макгонагалл, ее голос мог оторвать кого угодно от чего угодно, а потом заставить учить трансфигурацию.

Добивающим действием по привлечению внимания юной волшебницы было покушение на ежа. Сэм инстинктивно попыталась закрыть собой зверька от направленной на него волшебной палочки профессора. К счастью, опасения были напрасными, а вот вопрос профессора вполне реальным.

Саманта пустилась в чертоги разума, которые почему-то выглядели как покосившаяся хижина, за которой живет кошка, которая периодически выхаркивает комки шерсти, а рядом с ней стоит старуха, зарабатывающая тем, что обсасывает камни под мостом. У старухи, к слову, не было зубов. Это помогало обсасывать камни, но немного мешало четко говорить, поэтому быстро найти ответ никак не удавалось. Но камнесосущая Мэри (так ласково называли старуху обитатели хижины в голове Сэмми), не смотря на все физические недостатки и связанные с ними неудобства, пришла на помощь. Из еды ей удавалось питаться только киселем (мы же помним, что у нее нет зубов, верно?). Резким уверенным движением морщинистой руки она выплеснула кисель из своей деревянной потрескавшейся чашки прямо на песок у своих ног. В песке стали складываться буквы, преобразовываясь в мысли, которыми Саманта поспешила поделиться с педагогом.

- Наверное им можно что-то быстро и бесследно убрать. Например зелье, которое вот-вот взорвется, потому что его неправильно приготовили. Или секретные записи на свитках после собрания тайного общества, - от мысли о тайных орденах Саманта заметно оживилась, как и любого подростка всяческие ордены и связанными с ними тайны будоражили разум. Если ты состоишь в тайном обществе, то можно придумывать классные пароли, кодовые имена и даже набить одинаковые татуировки вокруг пупка, - Или можно быстро прибраться, если что-то пролилось, - резко сменила направление мысли к чему-то более приземленному Сэм, а затем в голове сам по себе всплыл вопрос, - Профессор, а можно заставить этим заклинанием исчезнуть человека? Ну вот прям насовсем. Человек - это же тоже животное.

Где-то в глубине задворок разума камнесосущая Мэри поперхнулась киселем.

Отредактировано Samantha Cassidy (11-10-2017 22:24:39)

Вполне удовлетворившись ответом профессора, Сэм успокоилась. Юный ум больше не будоражили вопросы исчезновения людей и тайны жизни ежей, а баллы, принесенные факультету, приятно поглаживали самолюбие. К тому же, вклад в общее факультетское дело всегда был важен для Саманты. Так еще и железная леди Трансфигурации позволила себе легкую улыбку. Это явно хороший знак.

Заслуженный отдых на перерыве пролетел ожидаемо незаметно. Веселая болтовня студентов, как кажется, заполняла почти весь замок. Или это ощущение у Кэсседи было о того, что она была в самом эпицентре этого шума. Шутки разной степени чудаковатости и абстрактности обволакивали Сэм со всех сторон. Иногда среди шуток проскакивали самые неожиданные теории практически обо всем. Одной из этих теорий стала возможность создать некое невероятностное заклинание, которое будет генерировать самые странные события, которые могут произойти с предметом,  подвергнутым ему. Например, если заколдовать горшочек с петунией, то возможно он переместится в космос, а может станет кашалотом. Главным сомнением стала гуманность заклинания. Насчет того, кому и зачем оно вообще могло понадобиться, юные волшебники предпочли даже не думать.

От глобальных вопросов творения заклинаний пришлось всё же вернуться к более приземленному уроку Трансфигурации. Его приземленность относительно петуний и кашалотов не умаляла его важности. Как и важности СОВ, к слову. Добросовестные студенты принялись практиковаться.

Практика шла, мягко говоря, не совсем ровно. Расческа, любезно предоставленная педагогом, в руках Саманты превратилась в набор отдельных зубчиков. Сэм испытывала смешанные чувства. С одной стороны, что-то исчезло-таки, но с другой,она ожидала больший процент исчезновения. А упрямые зубчики упорно отказывались исчезнуть все вместе. Видимо, то место, куда пропадают предметы, было не самым приятным.

К концу урока, студенты были в изнемождены. Не даром профессор предупреждала, что занятие будет не из легких. Своими формами и положением за партами они напоминали остатки тех самых предметов, которые пытались стереть из реальности магическим способом. К чести факультета, надо отметить, что кое-что из спичек, ракушек и прочей ерунды испарилось. Значит старания не были напрасными, а студенты бездарными.

Тем более где-то близко уже маячил обед. По правде говоря, именно этот питательный проказник занимал мысли Сэмми последние минут пятнадцать. Разум успешно боролся с ним. Физическая же оболочка готова была бежать к нему хоть прямо сейчас.

Коридоры первого этажа>>>>

Отредактировано Samantha Cassidy (15-12-2017 18:26:02)