Плюс пятнадцать подгоняемые ветром стучат в окно. На улице осень свивает гнезда из листьев и облаков, кутает лес, озеро, замок в серость. Там дальше – целый мир из разных лоскутков жизни - смех, работа, открытия, мутации, голод, стирка, аварии, волшебство, рождение, смерть, множество путей, множество событий. Но для Лавинии того мира не существует, весь мир для нее – Хогвартс, на редких каникулах – дом, и больше ничего. Глупые мысли крутятся в ее голове мыльными пузырями; лопаясь, соединяясь, рождаясь вновь. Переливающиеся радугой и кажущиеся настоящим сокровищем, они не имеют в себе ничего, они - пустышки. Но для нее они настоящие самородки, фундамент, на котором построится ее будущее.
   Сквозняк лижет девичьи лодыжки, отчего кожа покрывается мурашками, возможно, кто-то неплотно закрыл дверь, а может Снейп не захлопнул окно до конца. В голове Сток растет мыльный пузырь, большой и красивый, отражающий образ профессора.
    - Концентрированный заряд позитивной энергии может поразить не только дементора, только это будет уже не Патронус.
    - Я не понимаю, что вы имеете в виду? - Хмурится девочка, опираясь бедром об учительский стол, сумку, которую она так и не подняла, пинает мысок туфли. Она пытается больше хмуриться и меньше улыбаться, но улыбаться очень хочется, подмигивание ярким бликом скользит по мыльному пузырю.
    - Если я так сделаю, - робко улыбается она, - Мои духи перестанут быть для меня любимыми. - Ей хочется добавить, что возможно она напрочь отобьет себе обоняние или напутает что-то и будет воспринимать запахи слишком ярко, но молчит, ведь эта информация совсем не скрасит ее образ.
    Взгляд Лавинии скользит по столешнице, останавливается на стекле, что прячет в себе ароматный напиток, скользит по манжету мага к локтю; девочка хмурится:
    - Из того, что вы сказали можно сделать вывод, что единственная защита сознания - это наличие силы воли. Постоянного контроля. – Она говорит медленно, прислушиваясь к словам и буквам. Что-то внутри нее звенит, рождает протест на произнесенные звуки.
    - А еще, получается, - торопливо и запальчиво произносит она, - Если наложить на мага заклятие забвения на всю память, то с помощью легиллименции, омута памяти нельзя создать новую личность, наделив ее иными воспоминаниями и чувствами? Или попытаться с помощью воспоминаний знакомых вернуть хоть какое-то представление мага о себе самом?
     Лавиния рада, что подошла и начала этот разговор, теперь у нее есть над чем подумать и возможно обратиться вновь, если возникнут новые вопросы или уточнение об уже сказанном. Может быть, в следующий раз она будет интересоваться артефактами, тем же омутом памяти или дудочкой крысолова, но не сейчас. Сейчас она чуть рассеянно вглядывается в лицо мага, находя его очень… красивым. Определение прозвучавшее в ее голове ужалило резко и неожиданно. Оно было таким правильным и неправильным одновременно, что Сток испугалась.
    Она смотрела на профессора  защиты от темных искусств и не могла прекратить думать о том, что он весь, вот в этом своем шарме и образе, самый красивый мужчина которого она видела в жизни, ну, или, что более вероятно, самый красивый мужчина с которым она разговаривала. Вот эта трость, про которую пока ей не указали, она и не помнила, эти волосы с легкой сединой, глаза, осанка, все… И тут она вспомнила свое утреннее отражение в зеркале и в ту же секунду пожалела об этом. Тусклые волосы, скучное лицо, школьная форма в торжестве своей обыкновенности, подчеркивающая прискорбно плоскую и костлявую фигуру, единственное яркое пятно - галстук с медовыми полосками и в довершении - шестнадцать лет. Это случилось неожиданно и беспричинно, ей было неловко и ужасно, но она ничего не могла с собой поделать; в один миг ее глаза наполнились слезами, а в следующий - она уже всхлипывала и ревела, присев на корточки.

Отредактировано Lavinia Stalk (24-04-2017 19:20:36)

Лавиния шмыгает носом и пытается нащупать в сумке платок, ей кажется, что ее разрывает на тысячи маленьких кусочков, что в голове слишком гудит и в руки попадается какая-то глупая мелочь. Она не поднимает головы, схоронившись за стенкой преподавательского стола, и в мыслях старательно читает молитву: всевозможным богам, магии, случаю, кому угодно, лишь бы сейчас никто не вошел и профессор ничего не сказал. "Какая глупость, какая страшная глупость, ну вот что, что сейчас можно обо мне подумать? Как можно было разреветься на глазах у нового педагога? И ведь на табачный дым не свалить. И где этот драный платок?!" - она морщится, когда ее рука ударяется о книгу.
    Маленький кусочек ткани находится зажатым между учебниками, содержимое сумки практически вывалилось на пол и девочка быстро запихивает его обратно. Лавиния колет пальцы рук о конец перьев и мнет пергаменты, и это совершенно ей сейчас не важно, куда важнее скрыться от глаз посторонних и чтобы эти соленые дорожки на щеках скорее высохли.
    Они поднимается и полуотворачивается в сторону, скрывая часть лица от мага.
    - Извините, я не знаю, что на меня нашло, - у нее дрожит голос и это причиняет почти физическую боль. Ей не хочется уходить сейчас, потому что показаться с распухшим носом, красными глазами и каким-то одутловатым лицом, которое случается всегда, когда человек ревет, в коридоре одна из худших идей, которая могла бы прийти к ней в голову, возможно даже хуже чем идея остаться в кабинете. Только спустя полчаса можно показаться кому-то на глаза, тогда у нее будет приятная бледность, розоватые веки и стеклянные, будто облитые маслом для пущего блеска, глаза, но сейчас она представляет весьма удручающее зрелище. Лавиния пытается успокоиться, пытается держаться, но новый хрип рвется из горла, и она утыкается в платок со стоном раненого зверька; маленького, паршивого и нелюбимого.
    Она ненавидела этот платок и этот день, даже этот кабинет, ненавидела все это за свою слабость и внутренние мучения, которые она сама себе создала. Ей хотелось что-нибудь разбить или разорвать эту маленькую тряпочку, но она спокойно сложила ее и мужественно повернулась к мистеру Лафайету.
    - Извините еще раз... Я верно перенервничала. – Ей очень сложно сохранять спокойный вид; в руках мнется сложенный платок, губы норовят сжаться в линию и дыхание, которое не хочет успокоиться, прерывистое и словно бы со свистом. Ее взгляд остановился на профессоре защиты от темных искусств, мучимая стыдом она смотрела ему в глаза, и, казалось, целая комната затаила дыхание. И Сток не замечала, что в ответ этой возникшей тишине задержала свое дыхание, ожидая реакции, слова, чего-нибудь от мужчины, как приговора. Но рваный ритм вздохов сильнее и рвет тишину в ее ушах чуть слышным свистом-стоном.
    Она совершенно не представляла, что ей сейчас следует сделать.

Ей тепло. Словно она находится в коконе одеял зимним утром, только ногам отчего-то неудобно. В ушах тишина, необычная, лишенная всех звуков - без поскрипываний, топота или еще каких шумов. Она открывает глаза резко; потолок смотрит ей в ответ до прозаичности грустно, лишенный трещин, хорошо побеленный. Лавиния помнит, что произошло и где она находится, но ей странно; плед с мягким шумом скользит на пол, когда она садится. В кабинете никого нет.
    Она опускает ноги, туфли ударяются о каменную поверхность, она недовольно морщится: мантия и блузка некрасиво помялись. Она одна в кабинете и это ее немного пугает: "Который час? Где профессор Лафайет? Он меня запер тут? И что, никто меня не искал?" - Мысли вместе со взглядом перемещаются от преподавательского стола к двери. Она резко вскакивает, находит свою сумку и, чувствуя себя все так же странно – потеряно, – собирается выйти, но ее останавливает найденная записка, вернее объяснительная. От ровных строчек, наскоро начертанных магом, ей становится тепло и вновь начинает жечь глаза. Сток делает несколько глубоких вздохов и устремляется к кушетке, которая, как она предполагает, является партой. Останавливаясь, она подбирает плед и аккуратно его складывает, не удержавшись, утыкается в него лицом и улыбается. "Как глупо, это ведь наколдованная вещь, но пока никто не видит, - она прижимает его к груди и оглядывает класс, - Почему бы и нет? Судя по написанному уже начался новый урок, а раз здесь нет никого, то либо у профессора тоже перерыв или, - она на миг смущенно жмурится и растягивает губы в улыбке шире, обнажая зубы, - Или мистер Лафайет проводит урок в другом месте, чтобы не смутить меня. Правда, зачем он сделал это?" - Ей действительно неприятно, что ее таким образом усыпили, даже больше чем неприятно, это для нее словно гневные слова: видеть вас больше никогда не хочу.
    Она воровато оглядывается на дверь и оставив плед на кушетке , осторожно подходит к столу, на котором уже нет демонстративного материала в виде урны, хаффлпаффка огибает его, скользит ладонью по столешнице мурлыча себе что-то под нос, останавливается возле кресла и проводит по нему рукой. Оглянувшись на дверь еще раз, она отодвигает его и садится. Восторг, именно это она испытывает, рассматривая класс, навалившись на спинку, она снова улыбается и прикрывает рот ладонью – все это для нее восхитительно неправильно, настолько, что ее щеки горят и ее словно лихорадит.
    Графин с запретным напитком все так же стоит на столе, Лавиния чуть хмурится, и тянется, проводит пальчиком по стеклянному телу. В носу у нее щиплет и она чихает, прикрываясь ладонью. Осмотрев класс еще раз и внимательно рассмотрев кушетку девочка встает, задвигает стул, подхватывает оставленную сумку и, на миг задумавшись, забирает с собой сложенный плед. "Когда трансформация спадет, верну его с извинениями". – Решает она, выходя из класса и, радуясь, что дверь не закрыта.

Переход; Коридор третьего этажа

Отредактировано Lavinia Stalk (07-05-2017 02:19:26)

Коридоры третьего этажа<<<

- Вы сказали, что не снимете баллов, - произнесла Лавиния, переступая порог кабинета.

- Да, что-то такое было, - ответил профессор, проходя в помещение, - Не нравится мне эта система с баллами. Соревновательный элемент, конечно, может мотивировать на достижения. Разделяй и властвуй. Прекрасный метод, но порочный в самой идее.

Кто знает, на что могут быть способны дети ради пары очков в копилку любимого факультета? Риторический вопрос, что не был произнесён преподавателем вслух, но сам по себе уже давно висел в воздухе. Долгие размышления на тему могли увести далеко, потому лучше было оставить их на время перед сном после пары стаканчиков виски. Виски... Проклятая школа конфисковала виски! Ну ничего, профессор ЗОТИ еще отыграется за эту пощечину.

- Хм, любите ли вы виски так же, как люблю его я? - вдруг прозвучал голос преподавателя, брошенный в пустоту кабинета.

Он обвел помещение придирчивым взглядом, ненадолго задержавшись на Лавинии и Гвен, после чего сделал глуповатое выражение лица и заговорщически подмигнул ученицам. Отвечать на такие вопросы профессора Лафайета совсем не обязательно, даже нежелательно. Затем взор профессора сместился на парты. Одной в кабинете как раз не хватало.

- Случается же такое, - произнес он, доставая металлический шарик из кармана пиджака и левитируя его на свободное место, - Хорошо, что у нас есть это, верно? - на мгновение вновь показалась волшебная палочка профессора, вслед за чем на своем законном месте появилась и парта, - Люблю трансфигурацию, она здорово помогает жить.

Натаниэль не стал развивать тему. Меньше всего сейчас хотелось заставить ученицу чувствовать дискомфорт в общении. Странные ученики пошли в последнее время, парты из классов таскают. Да и зачем бы ей эта парта? Неужели так понравилась? Большое количество алкоголя в крови провоцировало все новые вопросы в голове профессора. И все тот же алкоголь вперемешку с убойными дозами никотина находил не менее удивительные ответы, что даже озвучить было неловко.

Преподаватель проследовал к своему столу и, устроившись в кресле, наконец поинтересовался:

- Я могу вам чем-то помочь?

Отредактировано Nathaniel Lafayette (01-03-2018 02:03:42)

Переход; Коридор третьего этажа

Gwendolyn Gray, Lavinia Stalk

      Девочки посторонились, пропуская профессора вперед. Лавиния тут же принялась поправлять хвостики косичек, надеясь, что ей удастся привести себя в порядок.
     Гвен задумалась: "Мне казалось, что система баллов организовывает дисциплину.  Что тут может быть порочного? Поощряют же за то, что ты сделал, и отнимают баллы за то, что ты сделал, и ты ничего не получаешь только когда ничего не делаешь".
      Она достаточно резко вернулась из своих размышлений, ощущая что поймала что-то, что могло бы говорить об отрицательной стороне баллов, но не сумела сформулировать что именно. Вопрос о виски встревожил ее. Атмосфера на миг почему-то показалась ей тревожной. "Профессор так пошутил?" - она посмотрела на Лавинию, пытаясь угадать, думает ли та так же, но староста казалась нездорово желтой и растерянной.
     Лавиния не знала, любит ли она виски, дома она ничего не пробовала крепче разбавленного вина. Огневиси, если его и удавалась пронести в школу, распивали мальчики со старших курсов и те, кто был достоин, по их мнению. Во всяком случае, так говорили, но может быть, это была подкрашенная вода или еще какая-то дрянь, но от этого напиток не становился менее загадочным и волнующим.  Она молчала и настороженно смотрела на профессора, для нее все происходящее становилось все более странным. И перестало быть странным, когда мистер Лафайет вернул парту на свое законное место.  Она улыбнулась и посмотрела в окно, там было серо и скучно.
     Гвендолин удивилась: "Так это была парта? Интересно, кто ее взял, Лавиния или кто-то еще? Или профессор просто трансфигурировал этот шарик в парту?"
     - Я могу вам чем-то помочь?
     - Да, - Гвен на  мгновение замолчала, собираясь с мыслями, -  я хотела спросить про задание, что вы задали. Я хочу разобраться с заклинанием  Fiendfyre (Адское пламя), но вся информация находится в Запретной секции…
     - Разве от Адского пламени можно защититься? – Перебила ее Лавиния и, немного смущаясь, добавила, - разве что убежать?
    - Поэтому я и хотела уточнить,- улыбнулась Гвен и перевела взгляд на профессора, - или что-то другое. Меня очень впечатлило то, что вы показывали на уроке, - добавила она немного робея.
     "Интересно", - промелькнуло в голове у Лавинии, она встрепенулась, делая шаг вперед:
     - А можно взять не заклинание, а какое-то существо, инферно, к примеру?
     - Но ведь нам уже про него рассказали. А еще мы могли бы сделать совместную работу, разобрать что-то вместе?
     - Точно! Так даже будет интереснее, взять что-то большее, с чем справился бы один ученик, - закивала в поддержку стараста, - вы разрешите так сделать, сэр?
     Две пары восторженных глаз ожидающе смотрели на мистера Лафайета.

Отредактировано Lavinia Stalk (18-03-2018 01:13:16)